– Уважаемый Павел Борисович скажите, пожалуйста, отразились ли принятые против России санкции на отечественной науке?

– Прежде всего, нельзя утешать себя мыслью о том, что санкции на нас не оказывают существенного воздействия. Это неправда. Более того, по-настоящему гибельно для нас было бы заниматься каким-либо самоуспокоением, поскольку оно будет вести нас к неправильным выводам и плачевным последствиям. Необходимо признать, что введённые против страны рестрикции оказывают на нас крайне серьёзное воздействие. Речь здесь я веду, прежде всего, о науке. Наше научное сообщество фактически оказалось отрезанным от ведущих западных научных школ. При этом для нашей науки сотрудничество с той стороной крайне важно, поскольку позволяет не только обмениваться идеями, делать совместные работы и стажироваться за рубежом, но даёт доступ к уникальному научному оборудованию, отсутствующему в нашей стране.
Однако если мы признаем себе всю тяжесть, весь масштаб проблемы, то мы сможем начать искать её решение. Это необходимо делать – чем быстрее, тем лучше. Понимая всю серьёзность ситуации, отныне наука должна стать для нашего государства определяющей отраслью, на которую будет обращено постоянное пристальное внимание. Ведь наука является нашей единственной возможностью иметь технологический и экономический суверенитет. Надо понимать, что экономика нашей страны в силу географического положения, сурового климата и протяжённости территорий по умолчанию не является конкурентоспособной, когда речь идёт об обычной торговле или сфере услуг. Где мы можем и должны быть конкурентоспособными, так это в высоких технологиях, чего сейчас нет. Очень многое, что сейчас делается – это лишь копия того, что делается за рубежом, а оригинальные разработки часто основаны ещё на советском заделе, который же уже подошёл к концу.

– Получается наука отошла на второй план?

– Такое плачевное развитие науки во многом определено общим государственным образом мышления предыдущих лет, выраженным фразой одного нашего одиозного политика: «понадобится – мы все за рубежом купим». Это являлось эссенцией всего государственного мышления. Считалось, что наука нам не особо необходима и нужна скорее для престижа. Это и привело нас к данной тяжелейшей ситуации. Пожалуй, положительная сторона санкции как раз состоит в том, что отныне данная фраза забыта. Не зря Президент сказал, что сложившаяся ситуация подталкивает Россию к внутреннему развитию. Однако у меня складывается ощущение, что образ мышления во многом ещё остаётся прежним. Мне кажется, это связано с беспочвенными надеждами, что мы можем ещё повернуть назад и всё ещё может стать как прежде.

– Чего сейчас необходимо опасаться?

– Самое худшее, что сейчас может случиться, так это то, что под давлением санкций и разрыва наших связей с Западом мы самоизолируемся. Это неизбежно приведёт нас к отставанию в фундаментальных исследованиях, но что самое важное, в прикладных науках и военных технологиях. Надо понимать, что военные технологии не появляются из ниоткуда. Они вырастают из инженерной школы и прикладной науки, берущих идеи и специалистов из сферы фундаментальных исследований. Очень важно, чтобы руководство в полной мере понимало эту зависимость. Можно вспомнить, что атомным проектом руководил И. В. Курчатов, изначально работавший в фундаментальной области физики.

– Павел Борисович, что на Ваш взгляд, нужно предпринять, чтобы минимизировать возникшие риски?

– Для нас сейчас жизненно необходимо быть предельно открытыми к дружественным странам и максимально использовать текущую ситуацию. Сейчас у нас утеряны целые высокотехнологичные отрасли, в которых когда-то мы были лидерами. Многое из того, что делал Советский Союз в 80-е годы, мы сейчас делать просто не можем. У нас нет производства, научной базы, научного приборостроения, которое также было уничтожено с развалом СССР. Это значит, что может так сложиться, что нашим учёным скоро будет не на чем работать. Необходимо заново создавать эту отрасль.

– Павел Борисович, можете ли Вы конкретизировать, что необходимо для поддержания российской науки на достойном уровне?

– Нам необходима отечественная электроника. Это просто задача общегосударственного масштаба. Электроника у нас практически вся является импортной, при этом нам никогда не продадут процессоры последнего поколения, требуемые для высокотехнологических отраслей. А это значит, что электроника должна быть отечественной. Это очень сложная задача, очень затратная. Очень хорошо, что принята государственная программа развития электронной компонентной базы и радиоэлектроники, но необходимо создать замкнутый технологический цикл, который будет производить отечественную электронику, конкурирующую с мировыми аналогами.

– Какой стратегии при этом должна придерживаться Россия?

– Отныне мы должны забыть практики крупноузловой сборки или, когда на иностранное устройство просто приклеивается наклейка «сделано в России». Это губительно для нас. Технологии должны создаваться и работать здесь. Это значит, что должны открываться новые институты, в которых будут работать российские выдающиеся учёные. Нам необходима здоровая конкуренция в науке, необходимы многочисленные научные школы, основанные специалистами высочайшего уровня и конкурирующие между собой.

– Где нам взять таких специалистов?

– Из сотни просто хороших учёных один будет лучшим, из сотни лучших один будет выдающимся, а среди сотни выдающихся один будет гением. То есть нам важно создать эту пирамиду, в основании которой будут находиться крепкие профессионалы, без которых мы не получим гениев, научные школы, выдающиеся открытия, нобелевские премии и итоговое технологическое лидерство.

– А может научными лидерами нам быть и не нужно – это слишком дорого, – а достаточно просто быть догоняющими?

– Такая точка зрения является исключительно вредной. Чтобы быть догоняющим, необходимо оспаривать лидерство, а удел тех, кто ограничился лишь позицией участвующего, всегда быть в числе последних.
Крайне важно не разбазаривать впустую бюджетные средства на программы, нужные лишь для красивых отчётов. Мы сейчас позволить себе этого не можем. Надо понимать, что в Россию не поедут выдающиеся, состоявшиеся учёные из-за рубежа. Если человек уже завоевал авторитет в науке, если он уже работает в ведущем зарубежном научном центре, ему просто не нужно возвращаться к нам в Россию. А это значит, что покупать нобелевских лауреатов из-за рубежа бессмысленно и вредно, поскольку это стоит очень дорого и по итогу ничего не даст. Есть единственный, хоть и непростой путь — это взращивать свою собственную научную элиту с университетской скамьи.

– Павел Борисович, что такое «наука» по Вашему мнению?

– Наука – это, прежде всего, люди, и как раз людей у нас сейчас очень не хватает. Стране нужны учёные, нужны молодые горящие глаза, которые хотят делать науку, хотят постигать неизведанное, хотят создавать что-то новое. У нас по-прежнему есть великолепное образование и это является нашим конкурентным преимуществом. Необходимо его использовать, чтобы наши физики, химики, биологи, закончившие университет, не уходили «на сторону», теряя квалификацию, а шли в науку.

– На что, по Вашему мнению, властям нужно обратить особое внимание для формирования благоприятных условий развития науки?

– Лично с моей точки зрения, необходимо обратить внимание на опыт нашего соседа Китая, который поставил перед собой эту задачу и успешно её решил. Он воспитал молодое поколение учёных, которые учились в лучших научных центрах за рубежом. Часть из них осталась там, но часть из них вернулась и стали научной элитой Китайской Народной Республики. Конечно же, сейчас нам недоступны западные научные школы, но теперь у нас есть другой технологический лидер – это Китай. Мы должны наводнить его нашими наиболее талантливыми студентами и молодыми учёными, которые будут учиться у лучших китайских исследователей. И необходимо создать условия для их возвращения, то есть достойную заработную плату, достойные и стабильные условия жизни, и, что, пожалуй, самое главное – конкурентную научную среду. Таким образом, нам не нужно придумывать что-то новое, нужно проявить государственную волю. Профессия учёного должна быть в России почётной, чтобы родители мечтали о том, чтобы их дети стали научными сотрудниками в наших институтах. Тогда у нас появится новая элита, которая создаст наше будущее.

– На что рассчитывает Запад, принимая против России санкции?

– Запад считает (и не безосновательно), что введённые санкции в итоге приведут к оттоку из России наиболее перспективных научных кадров и общую деградацию страны. Наша же задача – обратить эту ситуацию в свою пользу и сделать так, чтобы санкции привели к действительному возрождению российской науки.

– Как российская наука может преодолеть сложившийся кризис?

– Отныне наука для нашего государства должна стать высшим приоритетом. Чем раньше высшее руководство поймёт и осознаёт это в полной мере, тем больше будет у нас шансов не только выжить в этом новом, враждебном нам мире, но и занять в нём лидирующие позиции.

– Большое спасибо, уважаемый Павел Борисович за интервью! В заключение наш традиционный вопрос: что бы Вы пожелали сотрудникам и читателям Евразийского юридического журнала?

– Как известно, трудные времена рождают сильных людей. Значит, пора нам всем становиться сильными. И будем надеяться, что мы преодолеем все трудности и российская наука будет занимать ведущие позиции в структуре мирового научного знания. Евразийскому юридическому журналу я желаю плодотворной работы на благо отечественной науке.