№ 9 (208) 2025г.

– Дмитрий Алексеевич, 28 октября вы отмечаете 55-летие. Расскажите про свой путь в науке и образовании.

– После окончания в 1992 г. факультета истории Рязанского государственного педагогического института имени Сергей Есенина два года работал учителем в сельской школе. Поступил в аспирантуру Российского государственного социального института, где под руководством профессора Геннадия Сергеевича Еськова досрочно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности «История Отечества». В 1998 г. закончил юридический факультет Московского государственного социального университета, и в 2000 г. защитил вторую кандидатскую диссертацию – на этот раз по юридическим наукам. Через пять лет, в 2005 г., защитил докторскую диссертацию по юридическим наукам. 15 лет проработал в Российском государственном социальном университете, где последовательно занимал должности от старшего преподавателя до заведующего кафедрой. До сих пор сохраняю научные и дружеские контакты с коллегами, с которыми довелось работать вместе: академиком РАН Василием Ивановичем Жуковым, Натальей Евгеньевной Борисовой, Александром Ивановичем Кривеньким, Сергеем Никифоровичем Чуриловым, Аллой Ефратовной Золотаревой и другими. В последующие годы довелось читать лекции в ведущих вузах страны: Финансовом университете при Правительстве РФ, Московском городском педагогическом университете, Университете Правительства Москвы, РАНХиГС и других. Педагогический стаж – уже более 30 лет. Научной работой занимаюсь в отделе теории права и междисциплинарных исследований законодательства при Правительстве Российской Федерации под руководством директора Института, академика РАН Талии Ярулловны Хабриевой. Работа в Институте дает большой опыт подготовки заключений на законопроекты, позволяет наглядно увидеть все стороны существующего в нашей стране законотворческого процесса, окунуться в нюансы юридической техники. В 2021 г.
Указом Президента Российской Федерации присвоено звание «Заслуженный работник вышей школы РФ». Еще одну значимую, пусть и негосударственную награду получил в текущем году от Императорского Дома Романовых – Орден Святой Анны. Работы последних лет посвящены проблемам истории государства и права как науки, влиянию цифровых технологий на развитие права и его теории, вопросам образовательного права, исторического просвещения и сохранения традиционных ценностей. Стараюсь развивать антропологический подход к праву в рамках социологической юриспруденции, который считаю весьма перспективным для понимания современных сложных процессов, происходящих в социуме и его правовой сфере.

– Вы возглавляете Ассоциацию историков права.
Расскажите подробнее об этой организации. Какие задачи она решает?

– Ассоциация историков права – это объединение ученых – историков, теоретиков, философов права, которое берет свое начало 23 мая 2022 г. В этот день группа ученыхединомышленников провела организационное собрание, на котором было принято решение создать Ассоциацию, утвердить ее устав и избрать руководящие органы. Главная цель – консолидация отечественных историков права, создание новых площадок для научных дискуссий. Время показало, что идея оказалась очень востребованной у российских ученых.
Создано четырнадцать региональных отделений: в Курске, Тамбове, Твери, Тюмени, Кургане, Краснодаре и других регионах. За прошедшие четыре года Ассоциация участвовала в организации и проведении более тридцати научных мероприятий, в том числе, проведены четыре ежегодных Всероссийских форума историков права: два в Санкт-Петербурге, один в Москве и один в Тюмени. Форумы неизменно собирают очных участников со всей страны – от Калининграда до Владивостока. Активно участвует молодежь, что способствует определенной преемственности в науке. Начато издание Историко-правового ежегодника. Количественные показатели деятельности Ассоциации сопровождаются качественным приростом историко-правового знания. Прошедшие научные дискуссии и опубликованные по их итогам сборники раскрывают новые грани историко-правовой методологии, периодизации истории государства и права, вопросы сохранения исторической памяти и исторического просвещения.

– Как историко-правовая наука отвечает на вызовы постнеклассической научной рациональности?

– После публикации знаменитой книги Томаса Куна «Структура научных революций» мы знаем, что научное знание развивается не путем постепенного накопления и осмысления фактов, а скачкообразно, путем смены господствующей парадигмы. Академик РАН В. С. Степин в фундаментальном исследовании «Теоретическое знание» обстоятельно проанализировал современное состояние науки и показал перспективные направления ее дальнейшего развития. По мнению ученого, сегодня наука вступила в новую стадию своего развития, которую он характеризует как постнеклассическую рациональность. Для нее характерны выдвижение на передний план междисциплинарных и проблемно-ориентированных исследований; сращивание в единой системе фундаментальных и экспериментальных исследований, теоретического и прикладного знания; ориентация на исследование сложных исторически развивающихся систем. Соответственно, современная историко-правовая наука тоже должна стать междисциплинарной. Она все чаще включает в свой арсенал такие современные научные направления, как синергетика и герменевтика, обращается к достижениям и методам социологии, политологии, социальной психологии и статистики.
Формируется новое отношение к текстам памятников права, которые требуют толкования и в результате смены позиций исследователя, задающего этим текстам свои вопросы, становятся практически неисчерпаемым источником знания.
Антропологический поворот в науке, который связан с признанием особой роли человека и как субъекта познания, влияющего на познаваемый объект, и как главного действующего фактора, конструирующего социальную реальность, заставляет юристов обращать особое внимание уже не на нормы права, а на того, кто эти нормы реализует. Как писал Роско Паунд, любая норма становится правом только тогда, когда конкретный судья применит ее в конкретном деле. Для историко-правовой науки это означает смещение акцента на правовое поведение. Поэтому важная задача историкоправовой науки на современном этапе состоит в том, чтобы реконструировать реальную правовую жизнь прошлого, показать особенности правосознания и правового поведения в каждую конкретную историческую эпоху.
С позиций современной научной парадигмы, описание конструирует социальную реальность. Из этого следует, что описание историко-правового прошлого – это не воссоздание, а конструирование его. Но такое конструирование с помощью одного лишь описания, без учета роли субъекта, множества влияющих на юридические процессы факторов не просто представляется слабым с научной точки зрения, но и несет в себе риски утраты собственной правовой идентичности.
В процессе проведения историко-правового исследования стоит задача выявить соотношение нормы правового акта и реальной юридической практики, установить пределы и направления расхождения буквы конкретной нормы и живой правовой жизни. Речь идет о несовпадении законодательного текста и того права, которое действительно регулировало поведение людей и формировало правоотношения конкретной исторической эпохи. Именно этот аспект можно рассматривать как один из наиболее важных для современного исследователя.

– Можете ли вы предложить для истории государства и права новую исследовательскую программу, отвечающую стандартам постнеклассической научной рациональности?

– Прежде всего, стоит конкретизировать обозначенный выше антропологический поворот в науке применительно к истории государства и права. Для юриспруденции антропологический поворот связан с признанием роли человека как субъекта права в конструировании правовой реальности.
Если классическая юридическая наука делала акцент на исследовании норм, их содержания, на правовых институтах и системных характеристиках права, то сегодня логика антропологического поворота диктует необходимость более пристального внимания именно к субъекту права. В итоге можно отметить формирование юридического антропоцентризма, который фактически выступает продолжением традиций социологической юриспруденции в ее постклассическом (постнеклассическом) варианте. Такой подход представлен в работах Ильи Львовича Честнова, Вадима Ивановича Павлова, других отечественных и зарубежных ученых.
Антропоцентризм в таком понимании неразрывно связан с конструктивизмом. Конструирование правовой реальности, согласно современным представлениям, происходит благодаря повседневной деятельности субъектов права по реализации своих полномочий. Оно осуществляется в три стадии: принятие новых норм в виде знаковой (языковой) формы – осознание новой нормы субъектами общественных отношений – трансформация новой нормы в повседневное поведение субъектов права. Отсюда следует, что в историко-правовых исследованиях акцент должен быть не на законодательных актах, включая их содержание и особенности принятия, а на повседневном поведении субъектов права в ту или иную историческую эпоху. Только в этом случае исследователь получит представление о правовой реальности, а не о тексте законодательства, которое, быть может, и не применялось в конкретных правоотношениях.
Необходимо заметить, что говоря об антропоцентризме, мы не имеем в виду тот антропоцентризм, характерный для эпохи Возрождения, когда человека ставили в центр Вселенной, признавая высшим мерилом всего. Современный антропоцентризм исходит из того, что центром правовой системы является субъект права, который своими действиями формирует правовую реальность. При этом не стоит забывать, что у него есть не только права, но и обязанности.
Синтез современного антропоцентризма с конструктивизмом позволяет говорить о создании историко-антропологической теории права как нового подхода в историко-правовых исследованиях.
Историко-антропологическая теория права позволяет соединить сохраняющие актуальность идеи немецкой исторической школы права в их современной интерпретации с антропоцентризмом как направлением постклассической социологической теории права. Она позволяет рассматривать государственно-правовые явления во взаимосвязи с национальной традицией и правосознанием общества как важными факторами конструирования правовой реальности. В итоге представляется возможным получить более полную картину об историческом развитии государственно-правовых институтов в их антропологическом наполнении

– В чем вы видите главную особенность современной историко-правовой науки?

– С позиций современного восприятия научно-познавательных процессов история права, как и вся история, представляет собой определенный социальный конструкт.
История такова, какой мы ее представляем и описываем.
Историко-правовая наука решает важнейшую задачу, участвуя в конструировании такого юридического прошлого, которое основано на традиционных ценностях и обусловлено их воспитательным потенциалом. Историк права находится в постоянном диалоге с этим юридическим прошлым, создает его своими исследованиями, в свою очередь, и история формирует своего исследователя, оказывает влияние на его личность и правосознание. При этом осознание контекстуальности и субъективного характера получаемого знания об историко-правовом прошлом не отменяет важнейших для науки принципов объективности и верифицируемости, равно как использование постнеклассических подходов не означает отказ от апробированных классических методов исследования. Расширение методологической основы современной историко-правовой науки выводит ее на более высокий уровень концептуальности, новый инструментарий расширяет познавательный и объяснительный потенциал, что позитивно влияет на приращение историко-правового знания. Историко-правовая наука сегодня пытается активно осваивать новую для себя методологию, расширяет межпредметные связи, формирует собственное источниковедение. Также среди задач современной историко-правовой науки сегодня востребованы те, которые связаны с ролью исторического знания в современной обществе. Необходимо прикладывать усилия для сохранения исторической памяти, для защиты тех традиционных ценностей, которые и формируют наше общество. Наше историческое прошлое – это не столько то, что было раньше, но прежде всего то, что мы думаем о нашей истории. История – это конструкт, и историки права принимают участие в его создании. Поэтому будущее права в значительной степени определяется успехом теоретико-исторических правовых наук, которые можно назвать фундаментом всей юриспруденции.

– Можно ли говорить о евразийской истории государства и права?

– Постановка вопроса о евразийской истории государства и права очень актуальна. В условиях тех глобальных трансформаций, которые происходят в современном мире, вектор мировой политики и социально-экономического развития смещается в сторону регионализации. В связи с этим идеи евразийства оказались вновь востребованы. Происходит формирование евразийского макрорегиона, центральное место в котором занимает Россия. У этого макрорегиона есть своя история, свои правовые традиции, сходные черты в правовом развитии. Есть и определенные различия, также сформировавшиеся исторически. Поэтому сегодня можно закономерно поставить вопрос о разработке евразийской истории государства и права, которая представит интеграционный курс, основанный на сочетании общего и особенного в развитии историко-правых явлений на евразийском пространстве. Для этого потребуется большая работа, которая призвана объединить российских историков права – членов нашей Ассоциации – с историками права других государств, как ближнего, так в перспективе и дальнего зарубежья. При этом мы можем опираться на опыт предшественников. Например, знаменитый советский историк государства и права Серафим Владимирович Юшков в своем учебнике уделял большое внимание государству и праву тех народов, которые населяли евразийское пространство. Он внимательно изучал право казахского народа, право древней Армении и другие, писал работы не только по истории «Русской Правды», но и по Судебнику Мхитара Гоша, по казахскому памятнику права «Жеты Жаргы», принятому при хане Тауке. Так что определенная основа для создания евразийской истории государства и права существует.

– Важной тенденцией современного развития является активное освоение технологических новаций, прежде всего, цифровых. Как этот процесс влияет на историко-правовую науку?

– Действительно, технологический фактор сегодня становится одним из основных применительно к развитию права. Мы с коллегами Максимом Викторовичем Залоило и Александрой Андреевной Дорской провели исследование влияния смены технологических укладов на правовое развитие и по итогам опубликовали монографию, которая получила много позитивных откликов. Было установлено, что теория технологических укладов обладает богатым познавательным потенциалом применительно к юриспруденции.
Удалось показать, как смена уклада, вызванная внедрением новых масштабных технологических решений, например, электричества, парового двигателя, железных дорог и т.д. существенно влияла на развитие права, инициируя появление не только новых его институтов, на даже и целых отраслей. Сегодня на первый план вышли цифровые технологии, которые стремительно меняют многие сферы нашей жизни.
Возник целый ряд отношений в виртуальном пространстве, которые требуют правового регулирования либо, напротив, не подразумевают его. Применительно к историкоправовой науке скажу о тенденциях и рисках, связанных с оцифровкой исторических источников и памятников права.
Одной из первых об этом на наших мероприятиях стала говорить Татьяна Федоровна Ящук. Тенденция состоит в том, что все чаще исследователи, особенно молодые, вместо посещения архивов и библиотек обращаются к тем источникам. Которые оцифрованы и размещены с сети «интернет».
В итоге в поле зрения историков права попадают только те источники, которые были оцифрованы, а остальные остаются без должного внимания. Выводы исследователей могут в результате быть недостаточно объективными. Более того, тот, кто выбирает источники для оцифровки, фактически может влиять на ход развития историко-правовой науки, создавать у исследователей неверную картину исторического прошлого. Еще один аспект связан с использованием нейросетей в изучении и особенно преподавании истории государства и права. Наша коллега Светлана Владимировна Лонская, активно применяя данный инструмент для составления заданий для студентов, обнаружила случаи явной фальсификации и прямого обмана со стороны нейросетей, создающих ту реальность, которая никогда не существовала. Так что в этом вопросе следует быть осторожными.
В плане научных исследований можно было бы предложить использовать искусственный интеллект для моделирования правового поведения в прошлые исторические эпохи, так как для выстраивания полноценной его картины может не хватать данных. Но в этом случае мы также не застрахованы от ошибок и обмана, учитывая, что не сможем проверить реальность созданной нейросетями модели. В любом случае, освоение и использование технологических новаций для получения нового знания представляется перспективным, но делать это необходимо с осторожностью.

– Новые технологии влияют не только на историю, но и на теорию права. В чем конкретно это проявляется?

– В условиях современного технологического развития теория права, которая в главных своих аспектах сложилась еще в советский период, столкнулась с потребностью в переосмыслении ряда понятий и положений. Часть из них касается системы права. Ее усложнение актуализирует дискуссию о так называемых комплексных отраслях, о предмете и методе как традиционных критериях разграничения отраслей права. В Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ новые явления, происходящие в системе права, инициировали разработку концепции циклических правовых массивов, к числу которых можно отнести и цифровое право, и антикоррупционные нормы. Эти массивы не образуют самостоятельных отраслей, но «пронизывают» существующие отрасли.
Подвергается дополнению теория нормативных правовых актов, так как уже вступил в силу первый электронный нормативный акт. А в перспективе прогнозируется появление цифрового закона – новой формы права, которая не имеет бумажной формы, единого принятого текста, и может гибко подстраиваться под запросы участников общественных отношений. Пока это выглядит несколько фантастично, но время покажет.
Подвергается пересмотру привычная теория систематизации права. В эту сферу также активно проникает цифровизация, в итоге цифровая инкорпорация может стать господствующим видом систематизации, а кодификация в этом случае окончательно превратится из вида систематизации в форму правотворческой деятельности.
Наконец, само понимание права может претерпеть революционные изменения. Сторонники постклассической теории права уже сейчас обосновывают, что право – это не система правил поведения в обществе, признаваемых государством, а деятельность субъектов по реализации правовых норм, предусмотренная этими самими нормами.
Подобный подход применим и к теории государства, которое сегодня все чаще рассматривается не как политическая организация общества, обладающая суверенитетом на определенной территории. С позиций постклассической юриспруденции государство — это не застывшая структура, состоящая из органов и должностных лиц, а живой, развивающийся механизм, главным элементом которого являются люди — субъекты, своими повседневными действиями конструирующие государственную идентичность. В этом случае государство понимается как постоянно воспроизводимый действиями конкретных людей процесс, а не некая застывшая сущность. В целом, можно ожидать появление концепций государства и права, непосредственно связанных с постнеклассической научной рациональностью, основанной на ее принципах и подходах.