Распад Венской системы международных отношений на рубеже XIX-XX вв.
 
Распад Венской системы международных отношений на рубеже XIX-XX  вв.

 

Распад Венской системы международных отношений на рубеже XIX-XX вв.

ФАРХУТДИНОВ Инсур Забирович доктор юридических наук, главный редактор Евразийского юридического журнала, ведущий научный сотрудник Института государства и права (сектор международно-правовых исследований) Российской академии наук

РАСПАД ВЕНСКОЙ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ. ОПЫТ ДОКТРИНАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМ ФОРМИРОВАНИЯ СОВРЕМЕННОЙ МОДЕЛИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

Война взбесилась. В мир пришла Зима, наполнила его смертельной тьмою.

Берлинский шквал бушует над землею, и вся Европа как сошла с ума.

1914. Уилфред Оуэн (1893-1918)

Венская система начинает постепенно разваливаться. Баланс сил в Европе нарушили европейские революции 1848-49 гг., Крымская война 1853-56 гг., образование Германской империи и единого Итальянского королевства, русско-турецкая война 1877-78 гг. и решения Берлинского конгресса 1878 г. В этих условиях важнейшими направлениями внешней политики великих держав становится завершение колониального раздела мира и создание военно-политических блоков с целью подготовки к будущей войне.

Ключевые слова: Европейский концерт, Северогерманский союз, Бисмарк, Горчаков, Крымская война, Тройственный союз, Антанта, доктрина Монро, Балканские войны, Первая мировая война.

FARKHUTDINOV Insur Zabirovich
Ph.D. in Law, Editor-in-chief of the Eurasian Law Journal, leading researcher of the Institute of State and Law (sector of international legal studies) of the Russian Academy of Sciences

THE COLLAPSE OF THE VIENNA SYSTEM OF INTERNATIONAL RELATIONS AT THE TURN OF THE 19TH -20TH CENTURIES. AN ATTEMPT OF DOCTRINAL RESEARCH OF THE PROBLEMS OF THE FORMATION OF A MODERN MODEL OF INTERNATIONAL RELATIONS IN THE CONTEXT OF INTERNATIONAL LAW DEVELOPMENT

War broke: and now the Winter of the world With perishing great darkness closes in.

The foul tornado, centred at Berlin,

Is over all the width of Europe whirled.

1914, Wilfred Owen (1893-1918)

The Vienna system begins to fall apart. The balance of power in Europe was violated by the European Revolutions of 1848-49, the Crimean War of 1853-56, the formation of the German Empire and the united Italian Kingdom, the Russo-Turkish war of 1877-78 and the decisions of the Berlin Congress of 1878. Under these conditions, the completion of the colonial division of the world and the creation of military-political blocs with the aim of preparing for a future war become the most important directions of the foreign policy of the great powers.

Keywords: European concert, North German Union, Bismarck, Gorchakov, Crimean War, Triple Alliance, Entente, Monroe Doctrine, Balkan Wars, World War I

СКАЧАТЬ В PDF

1. «Крестный отец» Германской империи – центра нового порядка в Европе

К середине XIX в. Германия оставалась раздроблен­ной на 38 независимых немецких земель – курфюршеств, в каждом из которых была своя власть, свои законы и ар­мия. Но если иметь ввиду, что до 1806 г. самостоятельных германских государств было 300, то не приходится удив­ляться изречению – «Немцев было много, а Германии у них не было». Был, как говорится, полный раздрай, жи­тели Мюнхена считали себя в первую очередь баварцами, берлинцы идентифицировали себя с Пруссией, немцы из Кельна и Мюнстера жили в Вестфальском королевстве… Объединял их всех только немецкий язык, даже вера была разная: север был традиционно протестантским – тон на се­верогерманских землях задавала Пруссия еще с XVII в. На юге и юго-западе, где преобладали католики, тон задавала Австрийская империя, единственное крупное немецкое го­сударство, которое испокон веков была одной из ведущих европейских держав.

Как уже писалось в предыдущей статье, в 1815 г. Венский конгресс образовал в границах бывшей Священной Римской империи, которую упразднил 1806 г. Наполеон, Германский союз. Триста с лишним существовавших государств были укрупнены, и их стало тридцать восемь, объединенных в новую общность, названную Германской конфедерацией. Ведущим го- сударством-участником многие годы было крупнейшее немец­кое, хотя и многонациональное, государство Австрия. Согласия между союзными княжествами не было, главным образом из- за постоянных трений между собой Австрии и Пруссии – двух наиболее сильных германских государств, каждое из которых претендовало на большее влияние в общенемецкой политике.

Национальное единство стало всеобщей мечтой. Нем­цам надоело унижаться, нищенствовать, торгуя наемника­ми и гувернерами, плясать под чужую дудку. Наиболее вероятным собирателем немецких земель представлялась Пруссия – агрессивная, стремительно развивающаяся и, в отличие от Австрии, национально однородная. Средние и мелкие немецкоговорящие корольки с курфюрстами и князьями, в принципе, были не против подчиниться прус­сакам. Зато у последних имелся сильный противник в лице Австрии. Немецкая наследственная аристократия и зарожда­ющаяся буржуазия поняли, что германские сельское хозяй­ство и промышленность только тогда смогут успешно конку­рировать с товарами передовых европейских держав, когда Германия будет единым, сильным государством. Буржуазия нуждалась в единых рынках сбыта, ей мешали феодальные границы и сословная структура общества. Главным вырази­телем этих идей стал прусский дипломат, некоторое время заседавший от лица своей страны в Сейме прежнего Герман­ского Союза, Отто фон Бисмарк.

В общем, основание Северогерманского союза в 1866 г. было событием долгожданным. Образование новой конфе­дерации упразднило Германский союз во главе с Австрией. Конечно же, по праву руководящая роль досталась Пруссии. Этот федеративный союз германских государств было дети­щем Отто фон Бисмарка, возглавляющего до этого прави­тельство Королевства Пруссия. Союз возглавил король Виль­гельм Прусский, а в союзном правительстве полновластно распоряжался Отто фон Бисмарк. Таким образом, блестя­щая победа Пруссии была победою малогерманской идеи над великогерманской во главе с Австрией. Но это не было еще единое немецкое государство – 17 курфюрств в него не вошли.

Бисмарк был крайне убежден, что без войны объединить германские земли никак не удастся. Бисмарк убедил Виль­гельма I, что можно сколько угодно нарушать конституцию, если хорошо вооруженная прусская армия поможет объеди­нить Германию вокруг Пруссии. Король покорился своему канцлеру, который заставил депутатов принять новый воен­ный бюджет. Канцлер на прусской основе создал из разно­шерстных армий княжеств железную машину войны, луч­шую европейскую армию. В своей политике Бисмарк всегда опирался на армию как орудие насилия, и система прусского милитаризма всегда опиралась на его политику.

В 1864 г., заключив союз с австрийским императором, Бисмарк напал на Данию и в результате блестящего блиц­крига аннексировал у Копенгагена две населенные этниче­скими немцами провинции – Шлезвиг и Гольштейн. А че­рез пару лет разгромил армию бывшей союзницы-Австрии.

В 1870 году Бисмарк мастерски коварно спровоциро­вал дипломатический конфликт с Парижем так, что оскор­бленной Франции пришлось самой начать войну[4]. Основные силы французской армии были перемолоты в пограничных сражениях. 2 сентября 1870 года сдался в плен император Наполеон III – неслыханный позор для французов. Франция ещё несколько месяцев сопротивлялась, но переломить ситу­ацию уже было невозможно.

Ни одна крупная европейская держава не вступилась за “вероломную” Францию. Главным результатом предва­рительной дипломатической победы Бисмарка стал нейтра­литет Англии. Россия фактически поддержала Пруссию. В Санкт-Петербурге французам тем самым напомнили их не­давнее участия в Крымской войне против России.

Дабы еще больше подчеркнуть свое военное и мораль­ное превосходство над противником, 18 января 1871 года в резиденции французских королей в Версале в торжествен­ной обстановке было провозглашено создание Германской империи — Второго рейха, а прусский король Вильгельм I был объявлен германским императором. Бисмарк получил высший государственный пост имперского канцлера.

Итоги франко-прусской войны окончательно были за­фиксированы 10 мая 1871 года во Франкфурте-на-Майне, где между теперь Германией и Францией был подписан мирный договор. Эльзас и Лотарингия у Франции были отобраны, на нее наложена тяжелая контрибуция.

Бисмарк понимал, что экономические и военные воз­можности рейха не беспредельны. С великими державами, в том числе и с Россией, надо как-то уживаться. Особенно он опасался войны на два фронта. Справедливо полагал, что если один из этих фронтов будет российским, то это для Германии – катастрофа. Чтобы в будущем нейтрализовать французский реванш, стремился к сближению с Россией. 13 марта 1871-го вместе с представителями европейских стран подписал Лондонскую конвенцию, отменившую запрет Рос­сии иметь на Чёрном море военный флот. Это была благо­дарность от Германии за российский нейтралитет во франко­прусской войне.

Цель Бисмарка была – не только политическое объ­единение Германии, но и выработка общей идеологии. И он запустил процесс, в результате которого близкие ему по­литические и моральные взгляды завладели умами немцев.[6]Первый рейхсканцлер, одержав историческую победу над Францией, приступил к трансформации европейского по­рядка. Бисмарк поставил Пруссию во главе объединенной Германии, а Германскую империю – в центр нового европей­ского порядка.

2.   Европейский концерт. Бисмарк и Горчаков

XIX столетие – век «европейского концерта» – был време­нем расцвета классической дипломатии, которая обслужива­ла Венскую систему международных отношений. В этом кон­церте дирижировали два выдающихся дипломата – Бисмарк и Горчаков.

«Битвой» двух «железных канцлеров» назвал в своем одноименном романе Валентин Пикуль дипломатическую дуэль между государственным канцлером, министром ино­странных дел Российской империи Александром Горчако­вым (1798 — 1883) и канцлером Пруссии, а затем Северогер­манского союза, рейхсканцлером Германской империи Отто фон Бисмарком (1815-1898), каждый из которых стремился к максимальному укреплению мощи своей страны и усилению её политического влияния в Европе и мире. Насколько это соответствует исторической действительности?

Чтобы понять, где заканчивается правда о Бисмарке и Горчакове, а где начинаются мифы о «двух железных канцле­рах», необходимо исследовать суть вещей и событий в кон­тексте международных отношений второй половины века – это поможет лучше понять хитросплетения европейской дипломатии.

Александр Горчаков был однокашником Александра Пушкина по царскосельскому Лицею, на год старше велико­го поэта. Своего друга Пушкин называл «счастливцем с первых дней», отметив, однако, что «Фортуны блеск холодный» ничуть не изменил его «души свободной». Будущий канцлер был лучшим учеником, скажем, в отличие от своего легко­мысленного друга-поэта.

Многочисленные способности, а также блестящее лите­ратурное образование позволили ему сделать великолепную государственную карьеру и стать одной из знаковых фигур на дипломатическом Олимпе XIX века.

В российском министерстве иностранных дел, которое в течение сорока лет возглавлял хитроумный политический манипулятор Карл Нессельроде, интеллектуализм и аристо­кратизм духа отнюдь не поощрялись. Поэтому Александр Горчаков в карьере поначалу не мог особо преуспеть – к сво­ему сорокалетию он достиг лишь скромной должности со­ветника при посольстве в Вене. Уже перейдя рубеж пятиде­сятилетия, Александр Горчаков стал представителем России при германском Союзном совете во Франкфурте-на-Майне.

Кстати, в этой части биографии наших двух героев есть много общего. Оба они вышли из именитых дворянских се­мей, правда, не очень богатых. Прежде чем стать ведущими дипломатами Европы им пришлось изрядно потрудиться на простых должностях. Обоих объединяло то, что не сдавались жизненным трудностям, терпеливо несли свою службу в раз­ных странах. У них был общий враг – камарилья, в монаршие дворы пытались их не пускать всеми правдами и неправда­ми. Но король и царь вынуждены были им предложить вы­сокие должности, чтобы сохранить свое государство и свою личную власть. Кстати, последние для монархов означало одно и тоже.

Отто фон Бисмарк (Bismarck, Otto von) (1815-1898), ро­дился в семье родовитых землевладельцев, под Бранденбур­гом. Юный Отто в бытность студентом юридического фа­культета Геттингенского университета получил репутацию гуляки и драчуна, отличался в дуэльных поединках, играл на деньги в карты… Кстати, лекции в Геттингене посещали многие будущие декабристы и персонаж романа «Евгений Онегин» — Владимир Ленский («с душою прямо геттинген­ской»).

В 1835 году Бисмарк, получив диплом юриста Берлин­ском университета, был зачислен на работу в Берлинский муниципальный суд, потом работал податным чиновником. Примерно через год вступил в Гвардейский егерский полк, получил звание лейтенанта. Через пару лет молодой лейте­нант покинул службу; «моя гордость требует от меня повеле­вать, а не подчиняться».

Приняв на себя родовое поместье, вскоре полностью расплатился со всеми кредиторами отца. Он больше никогда не одалживал денег, сделал все, чтобы в финансовом отноше­нии быть абсолютно независимым, и к старости был самым крупным частным землевладельцем в Германии. Кроме того, он путешествовал по Англии и Франции.

Но буйный нрав прорывался и здесь. Мог ночью, кого-то из приятелей известив о своем прибытии выстрелом в пото­лок, проиграть в карты всё, что было накоплено за месяцы ра­чительного хозяйствования. Несмотря на свои загулы несосто­явшийся юрист занимался в деревне самообразованим, читал труды Гегеля, Канта, Спинозы, Д. Штрауса и Фейербаха.

В 32 года Бисмарк был избран депутатом Прусского ландтага (парламента).

В 1851 Бисмарк начал дипломатическую карьеру как раз при том самом Союзном совете Германского союза во Франкфурт-на-Майне. Туда же прибывает русский князь Гор­чаков. Там и состоялось знакомство двух ведущих диплома­тов Европы. Горчаков уже был на шестом десятке лет. Между двумя дипломатами установились дружеские отношения. Наверное, еще и потому, что Горчаков сам был (по матери) наполовину природный немец. Со стороны Горчакова они характеризовались оттенком наставничества: он был старше Бисмарка на 17 лет. По многим международным проблемам их взгляды совпадали.

В течение восьми лет своего пребывания во Франкфурте (1851-1859 гг.) в качестве посланника Пруссии при Союзном сейме, Бисмарк имел возможность самым тщательным обра­зом изучить «все ходы и выходы вплоть до малейших лазеек». Затем Бисмарк был направлен послом в Вену, пребывание в этой «высшей школе дипломатического искусства», имело немалое значение для будущего дипломатического “револю­ционера” Европы. В 1862 г. Бисмарк был направлен послан­ником во Францию ко двору Наполеона Ш. Здесь близко по­знакомился с императором французов, научился правильно оценивать сильные и слабые стороны бонапартизма. Поли­тические методы Наполеона III весьма импонировали прус­скому юнкеру, который мечтал подчинить германские госу­дарства милитаристской Пруссии.

В разгар Крымской войны в 1854 году Горчакова пере­водят послом в Вену и он безуспешно пытается удержать Австрию от фактического разрыва союза с Россией. В конце войны Россия и Франция (Горчаков — Морни) начинают се­паратные переговоры о мире, без участия Англии. Успешные тайные переговоры прерывает Нессельроде, который про­информировал о них Австрию. Министр иностранных дел России практически сдал своего посла иностранному госу­дарству.

Крымская война 1853-1856 гг. была развязана Николаем I в силу его уже старческого самомнения. Он, будучи челове­ком мистического характера, до этих пор считал себя осво­бодителем Европы от европейских революций 1848-1849 гг. Царь возложил на себя исполнение миссии защиты «брат­ских славянских народов», которая потом породила массу иллюзий и последующих разочарований как в самой России, так и у балканских стран.

В 1853 году, после очередной серии грубых политиче­ских ошибок, совершенных Николаем I и его дипломатиче­ским ведомством, разразилась злосчастная Крымская война. Сегодня отечественные исследователи предпочитают умал­чивать некоторые события, ей предшествующие.

Накануне царь направил своим послом в Стамбул князя А.С. Меншикова с чрезвычайными требованиями: «Распаде­ние Оттоманской империи стало бы неизбежным при первом же серьезном столкновении с нашим оружием». Меншиков официально поставил султану ультиматум подписать дого­вор с Россией с признанием права царя покровительствовать всем православным, заселявшим громадные территории Ос­манской империи. С точки зрения международного права, турецкий султан должен был добровольно ограничить свой суверенитет. Не получив его согласия, Меньшиков дерзко по­кинул Стамбул.

Ненависть к Николаю I, столпу всемирной реакции, была так сильна, что во Франции и Англии не могло быть в тот момент более популярной войны, чем война против цар­ского правительства. Во Франции племянник Наполеона Бо­напарта в 1851 г. занял трон под именем Наполеона Ш, сна­чала как президент, избранный на плебисците, а затем как император самообъявленный. Николай I отказался признать статус Наполеона III, избранного президентом республики и принявшего императорский титул. Российский импера­тор отказался признать новый статус французской Второй империи. Это был не самый удачный дипломатический ход России, что вынудило Наполеона III выступить с Англией за Турцию в Крымской войне против России как реванш за 1812 г. и как средство укрепления личной власти.

Новый император Александр II, подписав унизитель­ный Парижский мир, отправил в отставку Нессельроде. Ми­нистром иностранных дел был назначен Александр Горча­ков, который предупреждает мир, что отныне Россия будет строить свою политику исключительно в собственных инте­ресах. Появляется знаменитая депеша Горчакова в адрес за­рубежных диппредставительств «Россия сосредотачивается». Освободившись от идеологических пут, Горчаков провозгла­сил принципы нового, совершенно прагматичного подхода к внешнеполитическим делам. Он начинает замены послов России, удаляя несогласных с его политикой.

Приход Горчакова на пост российского министра ино­странных дел относится к тяжёлому времени – поражению

России в Крымской войне. На конгрессе в Париже в 1856 году Горчаков сумел облегчить для России условия мирного трак­тата. Утвердившись на министерском посту, Горчаков поста­рался первым делом преодолеть опасную изоляцию России. Естественным партнёром его в этом деле должна была стать Пруссия.

Тогда на Балканах русская дипломатия поставила за­дачу: прежде всего обеспечить себе моральный авторитет на Балканах и не допускать вовлечения России в опасные для нее конфликты, которые могли привести к созданию новой антирусской коалиции западных государств.

Скоро дороги двух канцлеров опять сошлись. В 1859 г. Бисмарк за свой строптивый характер был удален из Франк­фурта и направлен послом Пруссии в далекий холодный Пе­тербург. Бисмарк еще более сблизился c Горчаковым, кото­рый был уже министром иностранных дел. Он содействовал Бисмарку в его усилиях, направленных на дипломатическую изоляцию сначала Австрии, а затем и Франции. Немецкий посол, по собственному его признанию, брал «уроки дипло­матического искусства» у Горчакова. В нем Бисмарк почув­ствовал умного и опасного противника, звезда которого тогда только восходила.

Немецкий посол за полгода выучил русский язык. Хоро­шо разбирался в тонкостях русской ментальности. К этому периоду относится близкое знакомство Бисмарка с русской культурой, оказавшее глубокое влияние на «железного кан­цлера», на его практические заветы для германской внешней политики.

Горчакову импонировал немецкий посол, умный, ком­панейский, быстро вникающий в сложившуюся ситуацию и умеющий находить в ней оптимальное решение. Он прочил Бисмарку великое будущее. Бисмарк был единственным ди­пломатом в Петербурге, который был вхож в приватном по­рядке к царю благодаря Горчакову.

Знакомство двух ведущих дипломатов со временем пе­реросло в сложный комплекс отношений дипломатического партнёрства, соединявшего элементы сотрудничества и со­перничества, взаимной симпатии и антипатии, расчётливой дружбы и острой неприязни.

Таким образом, Бисмарк более 10 лет имел возможность самым непосредственным образом изучить внешнюю по­литику и дипломатию трех наиболее крупных европейских держав. Опыт, воспринятый им во Франкфурте-на-Майне и в Вене, в Петербурге и Париже, не был, однако, механическим соединением и простой комбинацией дипломатических приемов, заимствованных в политических арсеналах ино­странных держав.

Будущий премьер-министр Англии Дизраэли произнес после беседы с Бисмарком знаменитые слова: «Опасайтесь этого человека! Он говорит то, что думает». Бисмарк не отка­зывался от тонких дипломатических интриг, но все же самой характерной его чертой была огромная сила воли, которой он порой парализовал своих партнеров. С одними он был подчеркнуто учтив, с другими – прямолинеен и даже груб. Он мог приспособиться к каждому, в зависимости от того, какое впечатление хотел оставить у партнеров для достиже­ния своей цели. Но он всегда находился в состоянии борьбы и готовности к решающему удару. Дипломатическая сноровка выступала у него в форме как простодушия, так и нарочитой откровенности. Когда ему было нужно, эта откровенность перерастала в прямую угрозу.

Вскоре Бисмарк оказался востребованным «при дворе». В 1862 году король назначил его главой прусского правитель­ства, вопреки отчаянному сопротивлению двора. Королева и кронпринц, женатый на племяннице английского короля, как и многие из окружения короля, пошли на всё тяжкое, чтобы опорочить новую кандидатуру.

За 20лет своего пребывания на посту канцлера Пруссии,а затем – Германской империи, Бисмарк не раз вступал в острые конфликты со своим монархом. Обычно он ставил своего монарха перед свершившимся фактом. Если он не до­бивался успеха, то подавал прошение об отставке. Такой ма­невр Бисмарк повторял десятки раз и всегда добивался своей цели.

Умело играя на противоречиях европейских держав и не втягивая Россию ни в какие обязывающие союзы, А.М. Гор­чаков в итоге дождался своего часа – воспользовавшись су­матохой, возникшей в европейских кабинетах из-за франко­прусской войны, князь Горчаков 19 октября 1870 г. разослал в иностранные столицы циркулярную ноту, уведомлявшую о том, что Россия более не считает себя связанной ограничи­тельными условиями касательно военного флота в Черном море. Все великие державы были вынуждены согласиться с изменившимся геополитическим положением России.

В 1875 г. между старыми друзьями началась размолвка. Горчаков испугался слишком сильно возросшего могущества Германии. На новые требования Бисмарка к Франции он пригрозил войной со стороны России. «Железный канцлер» вынужден был отступить, но затаил обиду. После этого Бис­марк сделал еще несколько попыток привязать российскую политику к германским интересам, прежде всего в вопросах, связанных с германо-французскими отношениями.

Баланс сил в Европе уже менялся. Петербург в течение длительного времени в российско-прусском дуэте играл пер­вую скрипку. После того как Пруссия трансформировалась в могущественную Германскую империю, отношения двух монархий не могли не перемениться по ролевым функциям. К этому времени ученик уже превзошел своего учителя в ди­пломатическом искусстве.

«У государства нет друзей. У государства есть интересы» – это слова Бисмарка, великого реформатора Европы, талант­ливого ученика канцлера Горчакова.

В своей дипломатии он проявлял жестокость и манев­ренность. Отличительной особенностью дипломатии Бис­марка был её боевой и насильнический характер; в этом смысле канцлер был с ног до головы представителем прус­ского военного государства. Менее охотно применял Бисмарк такой дипломатический приём, как компромисс, но Бисмарк всегда старался быть реалистом. Бисмарк был лично непод­купен, и попытки со стороны иностранных держав подку­пить его, оказались тщетными.

Бисмарк умело маневрировал на европейском дипло­матическом театре. «Никогда не воюйте на два фронта!» – предупреждал он германских военных и политиков. При­зывы, как известно, услышаны не были.

Грозным предостережением звучат строки, посвящен­ные Бисмарком проблеме русско-германской войны. «Эта война с гигантскими размерами своего театра была бы пол­на опасностей, — говорил Бисмарк. — Примеры Карла XII и Наполеона доказывают, что самые способные полководцы лишь с трудом выпутываются из экспедиции в Россию». И Бисмарк полагал, что война с Россией явилась бы для Гер­мании «большим бедствием». Если бы даже военное счастье улыбнулось Германии в борьбе с Россией, то и тогда «геогра­фические условия сделали бы бесконечно трудным доведе­ние этого успеха до конца».

С именем Бисмарка стали связывать две германские геополитические концепции. Первая, условно, – «линия Бис­марка». Линия на сотрудничество с Россией с учетом ее инте­ресов, с целью избежать прямой военной конфронтации. И вторая, условно, – линия «П. Рорбаха», одного из германских публицистов начала XX века, который пропагандировал не­обходимость раздела России, вычленяя из нее «нерусские» территории и создание на базе этих территорий буферных государств под германским контролем. Его идеи во многом легли в основу гитлеровского варианта доктрины «натиска на восток».

Стратегия Бисмарка основывалась на умеренном и сдер­жанном использовании объективного превосходства в силах ради создания стабильного и сбалансированного междуна­родного порядка. В конечном итоге эта политика потерпела неудачу, закончившись, уже после ухода ее архитектора со сцены, первой мировой войной – этим самоубийством Евро­пы.

Князь Горчаков фактически отошёл от руководства рос­сийской внешней политикой сразу же после Берлинского конгресса 1878 г. Наследники политики Горчакова далеко не всегда были на высоте, и Россия нередко проигрывала в ди­пломатических состязаниях с другими европейскими страна­ми. Но российско-германские отношения всегда оставались в центре внимания Петербурга, где дорожили дружбой мо­гущественного соседа. Альянс двух великих держав, основы которого были заложены совместными трудами Горчакова и Бисмарка, существовал довольно долго — до того самого момента, когда ушёл из большой политики последний из тандема железных канцлеров.

Александр III через год после вступления в 1882 г. на престол отправил Горчакова в почётную отставку. Ещё год спустя последний канцлер Российской империи скончался. Горчаков умер последним из лицеистов набора 1811 г.

Бисмарк оставался абсолютным чемпионом мира по многосторонней дипломатической шахматной игре почти двадцать лет после 1871 года, посвятил себя исключитель­но, и успешно, для поддержания мира между державами»[10]. Князь Отто фон Бисмарк (1815-1898), подобно Наполеону и Черчиллю, стал легендой еще при жизни.

В 1888 году умер император Вильгельм. Вильгельм II считал политику Бисмарка слишком старомодной. Кроме того, молодой император ревновал к чужой славе. Он счи­тал себя великим геополитиком и государственным дея­телем. Именно поэтому в 1890 г. престарелый Отто фон Бисмарк получил отставку.

В общем итоге Бисмарк и Горчаков совместными уси­лиями почти два десятилетия вели европейскую политику. «Крестным отцом» Германской империи стал канцлер Отто фон Бисмарк. А «крестной матерью», пожалуй, можно счи­тать Российскую империю. Но, как часто бывает, за медовым месяцем вскоре наступает разлад. Так получилось и в гер­мано-российских отношениях.

3.   Союз трёх императоров. Тройственный союз – на­чало раздела Европы

Разгром Франции и создание Германской империи из­менили ситуацию в Европе. На континенте установилось от­носительное политическое равновесие. Однако на этом фоне нарастала франко-германская напряженность. Для Франции отныне главная задача — реванш. Однако, не имея возмож­ности в одиночку справиться с Германией, Франция нужда­лась в союзниках для борьбы с ней. В свою очередь, Бисмарк стремился не допустить союза Франции с какой-либо из ве­ликих держав и, по возможности, самому создать антифран­цузский союз Германии с кем-либо из них.

В 1873 года оформился так называемый Союз трёх им­ператоров (Германии, Австро-Венгрии и России). Однако уже спустя два года союз был поколеблен, ведь поддержка Бисмарка Австро-Венгрии во время русско-турецкой войны 1877-1877 годов вызвала недовольство России (особенно по­сле пересмотра Сан-Стефанского мирного договора 1878 г.).

В 1879 г. заключается так называемый австро-герман­ский союз, который фактически был направлен против Рос­сии. Но, стараясь остановить процесс сближения Франции и России, Бисмарк предлагает восстановить целостность Союза трёх императоров. В 1881 году в Берлине три державы сно­ва подписывают новый договор, согласно которому стороны обязывались в случае войны одного из государств с другим, поддерживать нейтралитет.

Но все равно со временем трещины в германо-россий­ских отношениях только расширялись. Причем не только в силу политических разногласий.

Основной причиной охлаждения отношений между Россией и Германией к концу 70-х годов XIX века стали эко­номические проблемы. Русские помещики и русские фабри­канты требовали оградить внутренний рынок от немецких товаров. Царское правительство начало протекционистскую политику против Германии. В ответ Германия ввела почти полный запрет на ввоз из России мяса, а вскоре ввела нераз­умные пошлины на хлеб, что очень больно ударило по от­ечественному сельскому хозяйству — в те годы Германия по­глощала почти 30% русского экспорта. По существу между Россией и Германией развертывалась экономическая война.

В 1887 г. Бисмарк закрыл России дальнейший доступ на германский финансовый рынок, надеясь, что такое дав­ление сделает тогдашнюю Россию более податливой. Но он просчитался, царское правительство обратилось на фран­цузский денежный рынок. Это ускорило сближение между российским царизмом и французской биржей. На горизонте европейской политики обрисовались первые контуры буду­щего франко-русского союза.

Деньги, в которых отказывали в Берлине, царское прави­тельство нашло в Париже. В 1887 г. были заключены первые русские займы во Франции, а в 1888-1889 гг. на парижском де­нежном рынке была проведена огромная финансовая опера­ция по конверсии русского государственного долга. С тех пор один заём следовал за другим. Французский капитал стал главным кредитором царизма. Вскоре царская Россия сдела­лась важнейшей сферой экспорта французского капитала. Дальнейшие события показали, каким важным политиче­ским орудием явились эти займы в отношениях Франции с царской Россией.

В 1882 г. оформилась руководимая Германией военно­политическая группировка – Тройственный союз, состояв­ший из Германии, Австро-Венгрии и Италии. Этот тайный договор с одной стороны был направлен против России, с другой – против Франции. Этот политический проект пря­мо противоречил идее Союза трёх императоров, но Бисмар­ка такие противоречия не смущали. Бисмарк полагал, что в политике уместно любое вероломство, позволительна любая гнусность. Пример с русско-германским договором показы­вает, что Бисмарку ничего не стоило подписать два несовме­стимых обязательства: лояльное выполнение одного из них исключало выполнение другого. Он создавал, прежде всего, систему гарантий безопасности для Германской империи.

В соответствии с первой статьёй соглашения договарива­ющиеся стороны обязались не принимать участия ни в каких союзах или обязательствах, направленных против одного из них, и оказывать друг другу взаимную поддержку. Германия и Австро-Венгрия обещали Италии военную помощь в слу­чае неспровоцированного нападения на неё Франции. Ита­лия со своей стороны обязалась оказать помощь Германии при нападении на неё Франции.

По второй статье договора обязанности Австро-Венгрии в случае нападения Франции на Германию ограничивались сохранением нейтралитета до вступления России в войну на стороне Франции. Участники Тройственного союза догово­рились соблюдать взаимный благожелательный нейтрали­тет при войне со всякой державой, кроме Франции. Италия, однако, сделала оговорку, что в случае нападения Англии на Германию или Австро-Венгрию она не будет обязана оказы­вать помощь своим союзникам. В особых заявлениях под­черкивалось, что положения договора не должны считаться направленными против Англии.

Как это не странно, Тройственный союз Германии, Ав­стрии и Италии существовал параллельно с «Союзом трёх императоров». Во всех этих соглашениях господствующую роль играла Германия. В своих мемуарах Бисмарк написал, что «Тройственный союз – это стратегическая позиция, кото­рая ввиду опасностей, угрожавших нам в момент его заклю­чения, была благоразумной и при тогдашних обстоятель­ствах достижимой.

Создание этого союза, направленного в первую очередь против Франции, стало катализатором тех внешнеполитиче­ских действий и контрдействий европейских стран, которые и привели в итоге к мировой катастрофе 1914 г.

Бисмарк, больше всего на свете опасающийся войны на два фронта, а поэтому и окончательного разрыва с Российской империей, тайно заключил в 1887 г. так называемый «Пере­страховочный» договор. Он был направлен на обеспечение безусловного нейтралитета России в случае возможной войны Германии с Францией. Кстати, тайные договоры были цен­тральным инструментом баланса сил в Европе в те времена. Современное международное право называет их «международ­ным соглашением, в котором договаривающиеся стороны до­говорились, чтобы скрыть свое существование или, по крайней мере, его существо от других государств и общественности».

Поскольку «Перестраховочный» договор мог затруднить намечавшееся определенными кругами сближение Герма­нии с Великобританией и дальнейшее укрепление союза с Австро-Венгрией, то Германия отказалось от его возобнов­ления. Бисмарк долго колебался между Россией и Англи­ей, стремился использовать одну державу против другой и в конце концов подготовил такое положение, когда обе эти державы отказали империи в своей поддержке.

Но им же созданная беспощадная военная машина под давлением финансово-промышленного капитала жаждала новых колоний. Уже объективно Бисмарк не смог в полной мере удовлетворить все более растущий аппетит своего гене­ралитета, настроенного на скорейший реваншизм.

4.   «Сердечное согласие», которое закончилось пер­вой самой кровопролитной войной 1914-1918 гг.

Возникновение Антанты было неизбежным. Оно было связано с размежеванием великих держав в конце XIX – нача­ле XX века, вызванным новым соотношением сил на междуна­родной арене и обострением противоречий между Германи­ей, Австро-Венгрией, Италией с одной стороны, Францией, Великобританией и Россией, – с другой. Молодые державы стремились существенным образом изменить сложившийся к тому времени мировой порядок.

Военная конвенция между Россией и Францией, окон­чательно утвержденная в 1893 г., являлась не союзным до­говором между двумя державами, а военным соглашением. Оно должно было вступать в силу только в случае нападения Тройственного союза или одного из его членов либо на Рос­сию, либо на Францию, либо на обеих одновременно.

Николай П, занявший трон 20 октября 1894 г. после смерти Александра Ш, видел главную задачу русско-фран­цузского союза не в его антигерманской направленности, а в закладке краеугольного камня прочного европейского мира. Кайзер Вильгельм, пользуясь случаем, попытался вернуть Россию обратно в орбиту прогерманской политики. Однако новый император остался верен союзу с Францией. Новый царь с первых дней своего царствования стремился превра­тить франко-русский союз из орудия реванша в орудие евро­пейского замирения. Но это была только попытка выдавать желаемое за действительное.

Русско-французский союз, подобно Тройственному со­юзу, создавался внешне как оборонительный. Но, по суще­ству, оба они таили в себе агрессивное начало как соперники в борьбе за раздел и передел сфер влияния, источников сы­рья, рынков сбыта на пути к европейской и мировой войне. Союз 1894 г. между Россией и Францией в основном завер­шил ту перегруппировку сил, которая происходила в Европе после Берлинского конгресса 1878 г.

Англия пока что оставалась вне системы союзов и осу­ществляла традиционную политику поддержания равнове­сия в Европе, стараясь не связывать себя какими-либо обя­зательствами. В Европе ее главными конкурентами являлись Франция и Россия.

Конец XIX столетия был отмечен нарастающими анг­ло-французскими противоречиями. Странно, но факт война Франции с Англией, была тогда не менее, а может быть и бо­лее вероятна, чем новая война Франции с Германией. Глав­ным яблоком раздора между англичанами и французами оставалось влияние на Ближнем Востоке. Кроме того стреми­тельная милитаризация Тройственного союза и активизация его колониальных претензий стали вызывать все большую тревогу в Великобритании, которая видела в Германии свое­го нового соперника на мировой арене.

Великобритании не осталось другого выхода, как искать официальных союзников. Хотя туманный Альбион традици­онно старался не вступать ни в какие военно-политические союзы. В этой беспрецедентной для себя обстановке ему при­шлось расставить свои международные приоритеты, отказав­шись от «блестящей изоляции», как называли политику не­вступления в международные союзы британские политики.

В 1904 г. в Лондоне было подписано секретное согла­шение между Англией и Францией, получившее название Антанта. Хотя в нем речь шла об урегулировании споров по колониальным вопросам (признание за Англией прав на Египет, за Францией — на захват Марокко), объективно оно было направлено против гегемонистских устремлений Германии. Окончательно второй военно-политический блок оформился в 1907 году, после подписания Англо-русского со­глашения.

Найдя общий язык со своей давней соперницей на ев­ропейском театре, Британия не остановилась, а продолжи­ла поиски новых союзников. В воздухе все отчетливее пахло большой войной, и Лондону требовался дополнительный союз, который позволил бы вынудить Германию и Австро- Венгрию в случае начала боевых действий воевать на два фронта. Рассчитывать на небольшие государства Южной Европы не приходилось: они вряд ли смогли бы долго про­тивостоять совокупной военной мощи Тройственного союза. Так что у Британии не было иного выбора, как обратить свой взор на восток, к другой извечной сопернице — России. Надо признать, что и Санкт-Петербург был заинтересован в дости­жении соглашения с Лондоном ничуть не меньше.

Только что закончившаяся Русско-японская война вы­нуждала Россию искать союзника, способного оказать давле­ние на Токио, и в недлинном ряду таких стран первое место занимала, несомненно, Великобритания. Кроме того, Россия оказалась в странном положении: ее ближайший союзник — Франция — связала себя союзническими отношениями с британцами, и теперь Российской империи приходилось учитывать этот факт, выстраивая собственные отношения с обеими державами.

Итак, Англия, Россия и Франция, открыто противопо­ставили себя Тройственному союзу. И если после 1904 года словом «Антанта» — от французского l’Entente cordiale, то есть «сердечное согласие», — называли лишь франко-бри­танский союз, вернув в обиход это название, обозначавшее недолгий союз Лондона и Парижа в 1840-х годах, то после 1907 года Антантой (l’Entente, то есть «соглашение») стали называть тройственную англо-российско-французскую коалицию.

Образование Антанты смягчило разногласия между ее участниками, но не устранило их. Эти разногласия не раз обнаруживались, чем пользовалась Германия, пытаясь ото­рвать Россию от Антанты. Однако стратегические расчеты и захватнические планы Германии обрекли эти попытки на провал.

В свою очередь страны Антанты, готовясь к войне с Гер­манией, предпринимали шаги к отрыву Италии и Австро- Венгрии от Тройственного союза. Хотя до начала Первой мировой войны Италия формально и оставалась в составе Тройственного союза, связи стран Антанты с ней крепли, и в мае 1915 года Италия перешла на сторону Антанты.

Как видно из вышеизложенного, формирование проти­воборствовавших блоков происходило на протяжении ряда лет. Их конфигурация изменялась под влиянием динамики внешнеполитических противоречий.

Антанта, «Сердечное согласие» не могла, да и уже особо не хотела предотвратить ужасы самой к тому времени крово­пролитной войны. По большому счету спусковой курок уже был нажат еще на Балканах.

5.   Новый колониальный передел мира

Как говорится, аппетит приходит во время еды. А мо­лодые хищные государства, например, Германская империя, обладали отменным аппетитом. Она, как и Япония, США и Италия, опоздала на дележку «мирового пирога» и требова­ли своего «места под солнцем».

В XIX столетии, как и в предыдущем, вед
ими колони­альными державами были Англия и Франция. В 1870-е годы в мире сложилась колониальная система империализма. Она была основана на эксплуатации отстающих в экономическом развитии стран Азии, Африки и Латинской Америки.

К началу XX века великие державы завершают терри­ториальный раздел мира. Африка так же как и Азия, была поделена между Англией, Францией, Германией, Бельгией, Италией, Португалией. Весь мир оказался поделён на метро­полии, колонии, зависимые страны (доминионы и протекто­раты). Раздел мира привел к резкому обострению противо­речий между капиталистическими государствами. Особенно усилились англо-русские и англо-французские противоре­чия.

К началу XX века Германия по темпам экономиче­ского роста обогнала Францию, Россию и США. Впереди была только Англия. При Бисмарке Германия начала пре­вращаться в колониальную империю. Ей в Африке «доста­лись» Камерун, Германская Восточная Африка и Германская Юго-Западная Африка.

В 1905 г. разразился первый марокканский кризис, в ос­нове которого лежало противодействие Германии переходу Марокко к Франции. Кайзер посетил столицу Марокко, Тан­жер, и с бряцанием оружия прямо с борта крейсера потре­бовал созыва международной конференции для обеспечения независимости Марокко, расположенного на северо-запад­ном побережье Африки. Конечно, это была преднамеренная дипломатическая уловка. Созванная международная конфе­ренция в испанском городе Альхесирасе формально призна­ла независимость Марокко. Но в 1911 г. Марокко попала под протекторат Франции.

Обострение англо-германских противоречий привело к значительной перегруппировке империалистических дер­жав. Перед лицом общего опаснейшего врага и конкурента – германского империализма – английские империалисты сблизились с французскими и с русскими, со своими стары­ми противниками.

Поскольку мир был уже поделен новые колонии можно было захватить только отняв их у какой-нибудь другой дер­жавы. А это означало войну.

6.   От доктрины Монро – к глобальной колониаль­ной политике США

Доктрина Монро была провозглашена пятым президен­том США Джеймсом Монро (1817-1825 гг.) в его ежегодном послании Конгрессу США 2 декабря 1823 г. Развитие прин­ципов Монро связано с расширяющейся сферой влияния господства США сначала на американском континенте, а затем и далеко за его пределами.

На рубеже XIX-XIX вв. происходит расширение, консо­лидация и абсолютизация идеи об американском господстве в соответствии с доктриной Монро. Латиноамериканские го­сударства постепенно превращались в протектораты США. Курс на вмешательство в жизнь соседних государств, прово­димый в соответствии с известной доктриной Монро, правя­щие круги США подкрепили панамериканизмом.

Первой войной за передел мира считается война 1898 года между США и Испанией. Американцам удалось захва­тить часть островов, ранее принадлежавших испанской ко­роне: Филиппины, Гуам, Пуэрто-Рико, Гавайские острова и установили контроль над Кубой, получившей формальную независимость. Американцы теснили конкурентов в Китае, создавая сферы своего влияния. США получили междуна­родное признание для политики открытых дверей, согласно которому все европейские страны получили доступ к китай­ским портам.

В начале XX ст. США вышли на первое место в мире по объему промышленной продукции. Общая стоимость про­мышленной продукции США вдвое превышала стоимость немецкой и почти в 2,5 раза -английского.

Соединенные Штаты, опираясь на доктрину Монро, вступили в борьбу за мировое могущество с Британской им­перией, безраздельно «правящей морями». Была выработа­на доктрина военно-морского господства Америки в Тихом и Атлантическом океане, нашедшая практическое воплоще­ние особенно после строительства Панамского канала.

7.  Балканские зигзаги – пороховой погреб Европы

Перемены в расстановке сил в Европе, произошед­шие в результате национального объединения Германии и Италии к 70-м гг. XIX в. можно рассматривать как отда­ленную предпосылку первой мировой войны. Как отмеча­лось в предыдущих разделах данной статьи, глобальные амбиции новой Германии стали порождать все новые ло­кальные конфликты. К числу подобных провоцирующих феноменов следует отнести и формирование внутри Вен­ской системы международных отношений Балканской подсистемы — важнейшего «геополитического центра», вокруг которого разворачивалась борьба великих держав. Балканский полуостров издревле населяли славянские на­роды, которые в начале века находились под ярмом Осман­ской империи, извечного врага как Австро-Венгрии, так и России.

Балканская подсистема складывалась по мере нараста­ния кризиса и ослабления двух полиэтничных империй — Османской и Австро-Венгерской — и укрепления «малых» национальных государственных образований. Важнейший рубеж в ее созревании — конец 70-х гг. XIX в., а решающими в этом процессе стали постановления Берлинского конгресса 1878 г. Данная подсистема была исключительно нестабиль­ной и даже взрывоопасной.

Балканский полуостров исторически являлся буферной зоной между Европой и Ближним Востоком. Такое положе­ние Балкан вызвало к жизни целый клубок сложнейших про­тиворечий и проблем, получивших в совокупности наимено­вание Восточного вопроса. Славянский национализм сильно развивался и утверждался на Балканах. Это дало России пра­во защищать славянских народов и православных христиан.

«Больной человек Европы» – термин вошёл в упо­требление в середине XIX века применительно к Ос­манской империи. В дальнейшем это выражение (англ. sick man of Europe) превратилось в публицистический штамп, обозначающий европейское государство, испы­тывающее продолжительный экономический или соци­альный кризис.

Речь идет о так называемом «Восточном вопросе», узле международных конфликтов конца 18 – начала 20 в., связанных с борьбой балканских народов против турецко­го ига и с соперничеством великих держав за раздел сла­беющей Османской империи. Восточный вопрос включал медленную, неизбежную смерть «больного человека Ев­ропы», рост национализма на Балканах, а также общую проблему союзов в Восточной Европе. В 1870-е годы Вос­точный вопрос привлек внимание гонениями на христиан на Балканах, являющихся европейской частью Османской империи.

В течение всего XIX в. для западноевропейских держав восточный вопрос сводился как раз к проблеме «больного че­ловека» Европы. Из десятилетия в десятилетие ожидали ее распад, речь шла о разделе наследства Османской империи. Особенную активность в Восточном вопросе проявляли Ан­глия, Франция и Австрия. Интересы этих государств находи­лись в прямом и остром противоречии, но в одном они были едины, стремясь ослабить растущее влияние России на дела в Османской империи и в регионе в целом. Все европейские империи раздували этот конфликт, кто больше, а кто мень­ше.

Для России Восточный вопрос состоял в окончательном политическом и экономическом утверждении в Северном Причерноморье, признание ее прав как покровительницы христианских и славянских народов Османской империи и прежде всего Балканского полуострова; благоприятный режим черноморских проливов Босфора и Дарданелл, что обеспечивало ее торговые и военные интересы. В широком смысле Восточный вопрос касался и российской политики в Закавказье.

Во второй половине XIX века Восточный вопрос на­чал занимать все более и более важное место в европей­ской политике. Опираясь на положения Парижского до­говора 1856 г., западноевропейские державы фактически получили право легально вмешиваться во внутренние дела Турции под предлогом защиты христиан. При этом Англия, Франция, Австро-Венгрия и Россия вели на Бал­канах борьбу за преобладающее влияние среди христиан­ского населения.

Бисмарк, председательствующий на Берлинском кон­грессе 1878 г. по ревизии Сан-Стефанского договора играл исключительно в пользу Австро-Венгрии – главного конку­рента России на Балканах. В итоге Россия в Берлине была лишена значительной части плодов своей победы, а Ав­стро-Венгрия, не приняв никакого участия в войне против турок, получила право на оккупацию Боснии и Герцего­вины.

Германская империя видела в России главное препят­ствие для установления своей власти в Западной Европе, а царское правительство, в свою очередь, чем дальше, тем больше усматривало в Германской империи, взявшей под защиту дряхлеющую Австро-Венгрию, своего врага в борьбе за первенствующее влияние на Балканах.

В историографии существует точка зрения, что Первая мировая война началась с балканских войн 1912-1913 гг. Если даже не так, последние были предпосылкой для ее начала. Первая война носила освободительный, антитурецкий харак­тер. Балканский союз (Сербия, Черногория, Греция и Болга­рия) полностью были во владении Османской империи в Ев­ропе. Война завершилась Лондонским мирным договором.

В июне 1913 года началась Вторая балканская война. Болгария, Сербия, Греция, Черногория недолго были со­юзниками и не могли договориться о приемлемом для всех разделе «турецкого наследства». На этот раз была создана коалиция против Болгарии, объединившая Сербию, Чер­ногорию, Грецию и их «исторического врага» — Турцию. В числе союзников оказалась на этот раз и Румыния. Болга­рия потеряла значительные территории на севере, западе и на юге. Бухарестский мирный договор лишил Турции боль­шей части своих европейских владений. На землях бывшей Османской империи образовались новые государства. В их числе оказалась и Албания.

Две Балканские войны унесли свыше 140 000 человече­ских жизней. Насильственное тяготение к свободе народов всегда требует неоправданных жертв.

Мир в Европе повис на волоске. Балканские войны до­нельзя перегрели пороховую бочку. А взорвало ее убийство сербскими террористами в Сараево наследного принца Франца-Фердинанда. Цель их была вроде благородная – до­биться отделения Боснии от Австро-Венгрии и присоединить её к Великой Сербии.

Но результат был плачевен для всех европейских наро­дов – началась кровопролитнейшая Первая мировая война.

8.   От Европейского концерта к самоубийству Евро­пы в Первой мировой войне

Как доказывалось в предыдущей статье, Венская система международных отношений была нормативно закреплена Венским конгрессом 1815 г. Новый международный порядок, учрежденный великими державами на Венском конгрессе, установил баланс сил в Европе. Возобладал принцип леги­тимизма, то есть признавалась нерушимость границ под властью традиционно правящих династий. Он базировал­ся на общем согласии великих держав: сперва России, Ав­стрии, Франции, Великобритании, а впоследствии и Прус­сии (Германской империи). Венский порядок, сложившийся после наполеоновских войн, основывался не только на под­держании баланса сил в Европе, но и на так называемом «европейском концерте».

Система «европейского концерта» было относительно новым явлением в истории международных отношений. Тог­да были заложены основы международного права и создан специфический механизм разрешения межгосударственных конфликтов путём переговоров. На это были направлены периодически созывавшиеся европейские конгрессы, обе­спечивавшие право голоса в международных делах не толь­ко великим державам, но и государствам, не обладающим значительной мощью. Данную систему недаром называли «европейским концертом» — интересы ведущих государств были так сбалансированы, что играть не в унисон было прак­тически невозможно без риска нарваться на крупные непри­ятности. Он сохранялся в общих чертах вплоть до середины 1860 гг.

В международной политике бывают моменты, когда до­минирующее значение приобретают такие факторы, как ин­теллектуальные, волевые и этические качества государствен­ных мужей. Это чаще всего случается в периоды, когда старая структура международных отношений вдруг разваливается, а новая не успевает вызреть не только в системах межгосу­дарственных договоров, но и в головах президентов и импе­раторов.

Один из таких периодов пришёлся на промежуток между 1856 и 1890 гг. Начало этой эпохи отмечено окон­чанием злосчастной Крымской кампании и назначением Александра Горчакова на пост главы российского мини­стерства иностранных дел. Завершающим моментом мож­но с полным основанием считать отставку объединителя Германии, канцлера Отто Бисмарка. Именно в это время было покончено со старофеодальной Европой Священного Союза, на основе которого николаевская Россия пыталась безуспешно строить единою Европу и были заложены но­вые европейские отношения.

Как мы уже писали в предыдущей статье, Крымская война 1853-1856 гг. подорвала систему международных от­ношений, образованную на Венском конгрессе 1815 г. В Крымской войне Наполеон III усмотрел способ покончить с изоляцией Франции и потому примкнул к Великобрита­нии, которая вознамерилась помешать России дотянуться до Константинополя и обеспечить себе доступ в Средизем­ное море. Впервые за 40 лет между великих держав начался силовой раздор.

Франкфуртский мир 1871 г. между Пруссией и Фран­цией стал во многих отношениях переломным в развитии межгосударственных отношений в Европе. Возвышение Берлина в результате создания Германской империи и унижение Парижа все более и более углубляли пропасть между соседними странами. Вражда эта, однако, стала развиваться в условиях абсолютно новой геополитической ситуации в Европе: теперь в центре континента появилась созданная канцлером О. Бисмарком «железом и кровью» огромная империя.

Практически весь XIX век, сразу по завершении наполе­оновских войн Пруссия и Россия оказывали друг другу реаль­ную поддержку в европейских делах. В буквальном смысле можно было говорить о союзнических отношениях между странами. Помимо того, что они были связаны династиче­скими родственными узами, у двух государств были и взаим­но непересекающиеся интересы в Европе.

Создание мощной и агрессивной Германской импе­рии изменило международную политическую обстановку не только в Европе, но и в мире. Германия поздно обра­зовала единое большое государство и запоздала к разделу мира.В 90-х годах Германия в результате быстрого разви­тия своей промышленности уже перегоняла Англию по размерам производства. И вот германская буржуазия за­хотела наверстать упущенное в смысле захвата колоний. Господствующие классы Германии и их правительство стали добиваться коренного передела мира в свою поль­зу. Германская империя приступила к колониальным за­хватам.

Говоря об отсутствии противоречий с Россией в Европе, Бисмарк пытался как бы подтолкнуть ее к активной полити­ке на юге Европы и Азии. Он хотел, чтобы Россия «завязла» в противоречиях на Балканах с Австрией и Османской импе­рией, а в Азии – с Британской империей и поднимающейся Японией. Остальную часть Европы Бисмарк считал герман­ской зоной влияния, где у нее был только один конкурент – ослабленная Франция.

Если Россия была британской соперницей на суше, прежде всего на Ближнем Востоке и в Средней Азии, то германские колонии в регионах, которые Англия тради­ционно считала сферой своих интересов, были вызовом и на море.

Тройственный союз представлял один из двух клю­чевых военных блоков в Европе на рубеже XIX-XX века. Реакцией на его создание следует считать появление Антанты. Два ведущих военно-политических блока столкнулись в яростной схватке на фронтах Первой ми­ровой войны, которая стала беспрецедентной по чело­веческим потерям – погибло около 10 млн. военных, до 21 млн. военнослужащих было ранено. Из них погиб­ло на полях сражений почти 3 млн. солдат и офицеров Российской империи.

 12,039 ВСЕГО,  35 СЕГОДНЯ