Доктрина о вестфальской мирной системе: мифы и реалии
ФАРХУТДИНОВ Инсур Забирович
доктор юридических наук, главный редактор Евразийского юридического журнала, ведущий научный сотрудник Института государства и права (сектор международно-правовых исследований) Российской академии наук
«Ничто не утрачивается с миром.
Все можно потерять в войне».
Пий XII, Ватикан,24 августа 1939 г.
В статье ставится под серьезное сомнение устойчиво бытующая и сегодня научная концепция, что Вестфальские мирные договоры 1648, ознаменовавшие конец Тридцатилетней войны – одной из крупнейших в европейской истории сформулировали новые, ранее не существовавшие принципы, ставшие доминирующими почти на два последующих столетия. Международно-правовой анализ Мюнстерского и Оснабрюкского соглашений, которые по праву считаются единым Вестфальским договором, позволяет автору сделать следующий вывод. Этот договор не может считаться началом современной светской системы суверенных и равных государств. Доктрина о том, что Вестфальский трактат лег в основу Версальской модели современных международных отношений есть случай беспрецедентного исторического мифотворчества.
Ключевые слова: Тридцатилетняя война, Вестфальский мир, Мюнстерский договор, Оснабрюкский договор, Витториа, Гроций, система международных отношений.
FARKHUTDINOV Insur Zabirovich
Ph.D. in Law, Editor-in-chief of the Eurasian Law Journal, leading researcher of the Institute of State and Law (sector of international legal studies) of the Russian Academy of Sciences
THE DOCTRINE OF THE WESTPHALIAN PEACE SYSTEM: MYTHS AND REALITIES
“Nothing is lost with peace.
Everything can be lost with war.”
Pius XII, Vatican, August 24, 1939
The article challenges the existent scientific concept that Treaties of Westphalia of 1648, that marked the end of the Thirty Years’ War – one of the biggest wars in the history of Europe – formulated new previously nonexistent principles, that became dominant for almost two following centuries. International-legal analysis of Munster and Osnabruck treaties which are rightly considered a single Treaty of Westphalia, allows the author to make the following conclusion. It cannot be considered the beginning of the contemporary secular system of sovereign and equal states. The doctrine that the Treaty of Westphalia provided the basis for the Versailles model of international relations is a case of historical myth-making.
Keywords: Thirty Years’ War, The Peace of Westphalia, The Treaty of Munster, The Treaty of Osnabruck, Vittoria, Grotius, War, contemporary system of international law.
- Начало мифа о 1648 годе
Вестфальский трактат 1648 г. современная доктрина однозначно считает началом новой международной системы, устоявшей вплоть до XXI в. Этот традиционный международно-правовой взгляд состоит в том, что Вестфальский мир был соглашением европейских государств уважать принципы суверенитета и территориальной целостности. «И принятие Устава Организации Объединенных Наций подавляющим большинством членов семьи наций 300 лет спустя напоминает первую великую европейскую или мировую хартию – Вестфальский мир», – так проникновенно писал Лео Гросс в своей статье в 1948 г., посвященной 300-летию Вестфальского договора. Несомненно, Вестфальский мир стал отправной точкой для развития современного международного права.
Этого известного американского юриста-международ- ника в известном смысле можно назвать основоположником базового Вестфальского мифа о природе современных международных отношений. Этот миф о 1648 годе подтвердил также Ханс Моргентау, который писал, что этот мирный договор «сделал территориальное государство краеугольным камнем современного государственного устройства». Классик европейского международного права Дионисио Анзилотти со своей стороны отметил, что Вестфалия «по праву считается отправной точкой исторического развития современного международного права».
Эту идею подхватили и в советской международноправовой литературе, в которой до сих пор главенствуют взгляды о том, что Вестфальские мирные соглашения 1648 г. стали отправной точкой для развития современного международного права и ознаменовали собой рождение нового международного порядка, основанного на взаимодействии суверенных государств. Советская традиционная наука также рассматривала Вестфальский мир как событие, которое заложило основы современного мирового порядка разделения мира на национальные государства и принципов международного права. «Вестфальский мир» подтверждает равноправность европейских держав, пишется в коллективном труде Института права АН СССР», – изданном под общей редакцией Е.А. Коровина в 1951 г..
Эту неолиберальную концепцию поднял на глобальный уровень не кто иной, как Генри Киссинджер: «В наше время Вестфальский мир принято считать первым шагом в осуществлении новой концепции международного порядка, которая впоследствии распространилась по всему миру, утверждает мировой геополитик громогласно. Отныне именно национальное государство, а не империя, династия или религиозная конфессия, признавалось «кирпичиком» европейского миропорядка. Была выработана концепция государственного суверенитета. Международное право, разработанное во время войны европейскими светилами юриспруденции, трактовалось с Вестфальскими договорами в качестве фундамента».
И сегодня серьезные отечественные ученые мужи считают, что Вестфальский мир стал поворотным пунктом в истории народов, поскольку его условия были одновременно чрезвычайно простыми – и всеохватными. По сей день положения, закрепленные вестфальскими мирными договорами, остаются незыблемыми: верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти на территории государства, независимость в международном общении, обеспечение целостности и неприкосновенности территории.
Вестфальский договор вошел в историю как «первый мировой устав», основанный на признании суверенитета государства, – представляете, это уже как бы новейшее «открытие» в исследуемом мифе.
В результате несколько поколений студентов выросли на восхвалении «гениальных создателей Вестфальской мирной системы», которые умудрились представить этот договор таким образом, что мы, будто бы, до сих пор живем в созданном ими «Великом Вестфальском мире».
«Вестфальский мир представляет собой величественный портал, который ведет из старого в новый мир» – так пафосно продолжает Лео Гросс в своем юбилейном научном посвящении, опубликованном в 1948 г. в «Американском журнале международного права».
Уверен, широко известный юрист-международник Лео Гросс при этом был искренен. Сегодня, спустя 70 лет после написания этих замечательных слов, можно представить, как ликовали люди на планете в 1945-м, когда завершилась самая кровопролитная война на Земле. Важность учреждения Организации (ООН), чтобы не повторилась новая мировая война, олицетворяет ее Устав, уже первые же строки захватывают дух: «Мы, народы Объединенных Наций, преисполненные решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе…». Но как показали последующие десятилетия, человечество, увы, не избавилось от войн.
Через три года после этого в международно-правовом сообществе широко отмечали 300-летие Вестфальского мира, который завершил Тридцатилетнюю войну в Европе. Тогда многим казалось, что существует прямая связь между двумя эпохальными событиями: Вестфальским договором 1648 г. и Потсдамской конференцией 1945 г. по результатам Второй мировой войны. Первая общеевропейская война стала самой страшной из всех войн до двадцатого века. Не зря Ф.Энгельс, описывая будущую мировую войну, сравнил ее именно с войной Тридцатилетней – одним из величайших и самых длительных кровопролитных столкновений вплоть до Первой мировой войны. В памяти народов Европы Тридцатилетняя война на столетия осталась самым страшным бедствием, какое может себе представить человеческое воображение.
Дискуссии о Вестфальском мире касаются не только этапов развития международных отношений, но и вопроса о науке и практике международного права. Поэтому необходимо понять смысл концепции суверенитета в контексте распространенного мифа о Вестфалии в формировании нормативной структуры современного сообщества государств.
- Три договора о Вестфальском мире
Ошибочно считается, что термин «Вестфальский мир» в основном обозначает мирный договор между Францией и Священной Римской империей и Мирный договор между Священной Римской империей и Швецией, подписанный 24 октября 1648 года в городе Мюнстер в Вестфалии. В действительности, были заключены два договора, а не один, в разные месяцы того же года в Мюнстере и соседнем городе Оснабрюк, которые располагались в исторической области Вестфаль. Эти территории северо-запада Германии сегодня принадлежит германским землям Северный Рейн – Вестфалия и Нижняя Саксония.
Эти вестфальские города были определены как места мирных переговоров в ходе предварительных переговоров в Гамбурге в конце 1641 года. Однако кровопролитные боевые действия продолжались, и настоящие переговоры начались только три года спустя. В Оснабрюке встретились послы Императора, ее курфюрств и Швеции, в то время как дискуссии между дипломатическими агентами Императора, ее курфюрств и Франции, а также других иностранных держав проходили в Мюнстере.
Тут самое время разъяснить многовековую роль Габсбургов в европейской политике. С 1438 г. по 1806 г. императорами Священной Римской Империи Германской Нации (таково ее полное историческое название) были почти исключительно представители династии Габсбургов. Это одна из наиболее могущественных германо-австрийских династий Европы на протяжении Средневековья и Нового времени известны как правители Австрии (с 1342 г.), трансформировавшейся позднее в многонациональные Австрийскую (18041867) и Австро-Венгерскую империи (1867-1918).
В общей сложности съехалось 109 делегаций из всех воевавших государств. От Священной Римской империи наибольшим весом своего голоса обладали также послы княжеств, обладавших действующими армиями либо имеющих статус кюрфюршеств: Баварии, Саксонии, Бранденбурга, Гессен-Касселя. Остальным имперским делегациям попросту не уделяли внимания.
Многолетние мирные конференции в Мюнстере и Осна- брюке были важным событием в современной истории дипломатии. Фактически они стали первым общеевропейским конгрессом. Компромиссы по вопросам протокола, многие из которых были достигнуты только после длительных переговоров, послужили прецедентом для последующих международных конференций и конгрессов. Помимо всего прочего, образующие договоры были заключены «во имя пресвятой и неделимой троицы», то есть подкреплялись авторитетом христианской религии.
С юридической точки зрения Вестфальский мир, формализованный 24 октября 1648 года, обозначает два мирных соглашения – Мюнстерское и Оснабрюкское, подписанных 15 мая и 24 октября 1648 г. Хотя в нашей литературе почему-то утверждается, что 24 октября 1648 г. в Мюнстере (Вестфалия) был подписан мир, завершивший Тридцатилетнюю войну. Соответственно, их иногда называют «Мюнстерский договор» и «Оснабрюкский договор» соответственно, хотя они являются неразрывными частями одного целого и составляют одно общее понятие «Вестфальский договор». Другими словами, общего текста этого договора в природе не существует. Оригинальная копия мирного договора хранится в Рейксархиве (национальный архив Нидерландов) в Гааге.
Мы далее в тексте ставим знак равенства между такими понятиями «Вестфальские соглашения» («Мюнстерский договор» и «Оснабрюкский договор»), «Вестфальский договор (трактат)» ,«Вестфальский мир».
В этой связи необходимо упомянуть и о мирном договоре между Испанской империей и Объединенными провинциями Нидерландов, заключенном 30 января 1648 г., то есть незадолго до прекращения Тридцатилетней войны. В нем была признана независимость Голландской республики. Вестфальский мир также привел к окончанию Восьмидесятилетней войны (1568-1648), финал которой совпал с Тридцатилетней войной.
15 мая 1648 года в Мюнстере эти две стороны обменялись ратифицированными копиями договора. Поэтому с полным правом договор можно считать частью Вестфальского мира, завершавшего Тридцатилетнюю войну. Он стал результатом трех комплементарных соглашений, подписанных по отдельности, в разное время и в разных городах.
Следует особо отметить, что Оснабрюкский договор был заключен между двумя группами политических образований – с одной стороны, протестантской королевой Швеции и ее союзниками, с другой стороны, императором Священной Римской империи Габсбургом и немецкими князьями. Следует заметить, Вестфальские договоры подписывались не с Империей как государством, а с императором как его главой
Мюнстерский договор, со своей стороны, был также заключен между двумя группами – с одной стороны, католическим королем Франции и его союзниками, а с другой – императором Священной Римской империи и князьями. Таким образом, эти соглашения были двусторонними по своему характеру, что отражает практику того времени, которое еще не перешло к заключению многосторонних договоров. Эти два договора были ратифицированы Императором, Францией и Швецией в ноябре 1648 г., а также немецкими сословиями в период с ноября 1648 г. по январь 1649 г.
Императорский совет Германской империи в 1653-1654 гг. признал Вестфальский мирный договор чем-то вроде «основного закона» Империи до того, как появилось такое понятие. Вестфальские договоры были включены в последующие электоральные капитуляции, которые историки-правоведы рассматривают в качестве прекурсоров сегодняшних конституций. Дженни Бенхэм утверждает, что средневековые договоры принадлежали к категории законов, средневековые ученые обращали внимание только на общие принципы права (включая каноническое или римское право), игнорируя тем самым сами договоры и соответствующую правовую практику.
С точки зрения международного права мирные договоры Мюнстера и Оснабрюка носят двойственный характер. С одной стороны, это двусторонние международные мирные договоры между Священной Римской империей и Францией в Мюнстере, и между Священной Римской империей и Швецией в Оснабрюке (кстати, со стороны Швеции гарантом Вестфальского мира выступил Великий князь Московский). С другой стороны, они представляют собой внутреннее мирное соглашение между императором и сотнями курфюрств, составляющих Священную Римскую империю, в котором прописано новое конституционное и религиозное урегулирование для империи.
Вестфальский трактат («Вестфальский мир»), выросший в ходе этих чрезвычайно острых дискуссий, является, пожалуй, наиболее часто употребляемым для современной мифологизации Вестфальской модели международных отношений. Есть ли на это хоть малейшие основания в текстах исследуемых договоров?
- Католическая лига против Протестантской (Евангелической) унии
Чтобы полнее понять действительно историческое значение Вестфальского договора 1648 г., крайне важно иметь представление о причинах и последствиях Тридцатилетней войны. Ретроспективный взгляд в историю Тридцатилетней войны, приведшей к опустошению значительной части Центральной Европы, поможет читателю понять страшные последствия и значение Вестфальского мира. Поскольку только понимание истинных причин этой беспрецедентной войны в истории человечества будет способствовать истинному пониманию текста Вестфальских договоров.
К развязыванию Тридцатилетней войны в 1618 г. привело резко усилившееся противостояние между католиками и протестантами за влияние в Священной Германской империи. К середине XVI в. Реформация распространилась в Северной Германии, Северных Нидерландах, на Британских островах, в Дании, на Скандинавском полуострове, частично во Франции и Швейцарии. Зато Южная Европа – Италия, Испания, Португалия, а также южные земли Германии, южные Нидерланды, Австрийская монархия Габсбургов – осталась верна католицизму. Реформация и контрреформация разделили Германию на военно-протестантские и католические лагеря, каждый из которых был готов обратиться к иностранной поддержке, чтобы обеспечить свою целостность, если возникнет необходимость.
В 1608 г. была создана Протестантская (Евангелическая) уния. В ответ на это в 1609 г. образовалась Католическая лига под эгидой папства. Оба лагеря рассчитывали получить помощь европейских государств. Хотя большинство князей были не за войну, некоторые были готовы воспользоваться любой возможностью увеличить свои земли.
Крупные европейские державы, такие как католическая Франция, протестантские Англия и Швеция, были заинтересованы в ослаблении династии Габсбургов и потому независимо от религиозной принадлежности решили поддержать немецких протестантов. Противниками Габсбургов также выступали другие протестантские государства Европы – королевство Дания и Республика Соединённых провинций Нидерландов (Голландия). Кстати, формальной причиной, по которой Франция и Швеция вмешались в войну, была защита прав подданных императора.
По большому счету, это была война за господство над Европой. Франция и Швеция выступили против германского императора, принадлежавшего австрийскому дому Габсбургов. Наконец, это был конфликт между императором и более крупными германскими территориями, которые стремились отменить свои конституционные обязательства перед императором и установить своего рода независимость.
Союзниками германского императора выступали только Испания и Польша – противница Швеции. Но Польша, воевавшая в тот момент со Швецией и Россией, не могла оказать союзникам существенной поддержки. Таким образом, эта война, получившая позже название Тридцатилетней, стала первой общеевропейской войной.
Начало войне положил взрыв возмущения политикой восстановления католицизма, которую проводили Габсбурги в Чехии. В ответ на это в Праге вспыхнуло восстание. 23 мая 1618 г. вооружённые люди из окон ратуши выбросили двух ставленников Римского Папы (так называемая дефенестрация). Акт был демонстративным (оба остались живы и бежали из страны), но знаменовал собой разрыв с императором и начало войны, которая продолжилась целых 30 лет в разных театрах военных действий.
В нескольких сражениях чехи нанесли поражения войскам Габсбургов. В 1619 г. они дошли до Вены и сожгли её предместья. Но 8 ноября 1620 недалеко от Праги, при Белой горе 22-тысячное чешское войско потерпело сокрушительное поражение. Наёмная католическая армия, в составе которой можно было встретить и германцев, и французов, и поляков, и даже украинских казаков, двинулась на северо-запад. Театр военных действий развернулся в Центральной Европе, став следствием голода и эпидемий, которые опустошили целые районы современной Германии. Война, затронувшая в той или иной степени практически все европейские страны, началась как религиозное столкновение между протестантами и католиками Германской империи, но затем переросла в борьбу против доминирования Габсбургов в Европе.
В конце 1625 г. при содействии Франции немецкие протестанты заключили с датчанами, голландцами и англичанами военный союз против Габсбургов. Французской дипломатии во главе с знаменитым кардиналом де Ришелье удалось добиться разлада в лагере католиков. Так закончился Чешско-пфальцский период (1618-1624). Затем продолжились следующие периоды Тридцатилетней войны: датский (1625-1629), шведский (1630-1635) и франко-шведский (1635-1648).
Тридцатилетняя война стала для Германии подлинно национальной катастрофой. Она истощила силы народа и надолго задержала его развитие. Она углубила и ускорила экономический, политический и культурный упадок Германии, начавшийся еще в XVI в. Последствия Тридцатилетней войны давали себя знать почти до конца XVIII в. Население Франции сократилось на 1 млн. человек. Очень пострадала Фландрия (Бельгия), на ее территории испанские войска воевали сначала с голландцами, потом с французами и англичанами. Людские потери Германии в войну были порядка 5-6 миллионов человек, что вызвал невиданный демографический кризис. Так, в Южной Германии после войны в живых осталось лишь 35 % жителей. Для восстановления экономики и людских ресурсов, некоторым территориям Священной Римской империи потребовалось больше века.
Кстати, чтобы восполнить эти потери, Папа Римский всерьёз рассматривал вопрос о разрешении многожёнства для католиков. Европа стояла на грани превращения в задний двор Османской империи, которая внушала им долгое время панический страх.
Итогом затяжных боевых действий стало создание конгресса по мирному урегулированию: переговоры о прекращении кровопролитных сражений проходили с 1644 по 1648 гг. В ходе Тридцатилетней войны поставить противника на колени не удалось ни одной из сторон, она завершилась без решающей победы кого-либо с военной точки зрения.
- Первый международно-договорной передел Европы
Итак, Вестфальские договоры подвели итоги Тридцатилетней войны, Положения Вестфальского мира юридически закрепили территориальные изменения, религиозные отношения, политическое устройство империи, стали в некоторой степени точкой отсчета для современного государства как обособленного территориального образования.
Пожалуй, к победителям следует отнести представителей французского и шведского монарших домов, игравших после этого ведущую роль в европейской дипломатии второй половины XVII – начала XVIII вв. Об этом ярко свидетельствует то, что Франция и Швеция, как державы-победительницы, были объявлены главными гарантами выполнения договора.
В Вестфальском мире многие видят конец «испанской эпохи» (1494-1648) и начало «французской эпохи» (16481815), которая была отмечена политической и культурной гегемонией Франции.
Россия значилась также в числе гарантов Вестфальского мира, – пишет Е.И. Кобзарева, но не приводит никаких доказательств. А лишь ссылается на определение российского царя Александра I, который считал трактат «кодексом современной дипломатии». Между тем в § 11 статье XVII Осна- брюцкого договора дается перечень этих союзников, включенных к тексту договора по настоятельному требованию Швеции, и среди них – “Большой князь Московский”
Проведем международно-правовой анализ основных положений исследуемого трактата. Пункт 28 статьи 5 Осна- брюкского договора признает свободу совести для католиков, проживающих в протестантских районах, которая включает защиту религиозных обрядов и религиозного образования. Реформация, введенная Лютером, Цвингли и Кальвином, после Вестфальских соглашений со временем прижилась в континентальной Европе.
Второй по значимости пункт договоров касался значительных территориальных изменений как в самой Германской империи в целом, так и в отдельных княжествах. По сути в достаточно объемных Вестфальских соглашениях был юридически закреплен передел Европы. Согласно договорам была создана сложная система влияния Франции и Швеции на внутреннюю политику Империи.
Вестфальские договоры ознаменовали очередной этап в начавшемся возвышении Франции, которая претендовала на роль нового европейского гегемона вместо дряхлеющей империи Габсбургов. Франция приобрела ряд важных территорий и заложила фундамент для претензий на общеевропейскую гегемонию. Она получила бывшие владения Габсбургов в Эльзасе и подтверждение своего суверенитета над лотарингскими епископствами Мец, Туль и Верден. Фактически установились современные границы этого крупного европейского государства. Но ее эльзасские приобретения продолжали и после включения в состав Франции в течение десятилетий платить Империи налоги, подчиняться имперским законам и посылать представителей в рейхстаг.
Швеция, в частности, получила Померанию на правах фьефа, тем самым частично ее территория оказалась в Империи, и такая ситуация сохранялась до 1806 г. – то есть до самого конца Империи. Вестфальский договор закрепил за Швецией немецкие провинции Западная Померания, Бремен. Она также усилила свои позиции в Прибалтике и на Скандинавском полуострове. К ней перешли важнейшие гавани не только Балтийского, но и Северного моря, она как владелица германских княжеств стала членом империи с правом посылать своих депутатов на имперские сеймы. Швеция в восточноевропейской геополитике заняла место Речи Посполитой (Польша), став новой великой державой, контролировавшей Балтику и Северную Германию.
Австрийские Габсбурги, правившие Священной Германской империей, не стали хозяевами Центральной Европы. Несмотря на некоторые внешнеполитические успехи, международное положение Австрии оставалось весьма сложным. Ее традиционным врагом по-прежнему оставалась Франция, с которой Австрия воевала не раз в течение XVII и в начале XVIII столетия. Даже в отношении Священной Римской империи мир 1648 года не означал каких-либо фундаментальных изменений. Габсбурги сумели длительное время сохранять власть в своих руках, поскольку обладали обширными личными владениями. Она продолжала существовать до своего распада в 1806 году в результате вторжения Наполеона с различными политическими единицами и институтами и оставалась в значительной степени устойчивой к модернизации в запутанных структурах.
Значительно увеличили свои территории некоторые крупные германские княжества (Бранденбург, Мекленбург- Шверин, Брауншвейг-Люнебург (союзники держав-победи- тельниц Франции и Швеции). Эти курфюрства расширили свои территории за счёт секуляризованных епископств и монастырей, за герцогом Баварии был закреплен Верхний Пфальц и титул курфюрста. Была признана полная независимость от императора германских князей в проведении как внутренней, так и внешней политики (они не могли лишь заключать внешних союзов, направленных против империи и императора). Стало быть и в данном случае нельзя говорить относительно германских княжеств о принципе суверенного равенства государств.
По Вестфальскому миру Испания признала независимость Республики соединенных провинций (Голландии). Это государство, возникшее в результате восстания протестантов против господства католической Испании, добилось в результате 80-летней войны статуса полноправного участника международных отношений. Швейцария также была окончательно признана независимым государством.
В договорах Мюнстера и Оснабрюка (п. 1 ст. 8) содержалось положение, в котором признавалось право отдельных государств вступать в союзы друг с другом и с иностранными державами в целях поддержания их существования и безопасности. Однако Вестфальский мир ограничил право вступать в союзы, заявив, что он не распространяется на союзы, направленные против Императора или Империи, или против мира Империи, или против условий самих Вестфальских договоров.
Вестфальский договор стал своего рода той платой за мир, которую потребовали от Германии победители. Он окончательно закрепил раздробленность Германии, которая представляла собой конгломерат из трехсот независимых государств, формально объединенных в составе Священной Римской империи. Великие державы считались только с католической Баварией и протестантскими Бранденбургом и Саксонией. Договоры Мюнстера и Оснабрюка также включали важные правила о конституции Германской империи, которая оставалась в силе до конца империи в 1806 году. Германские князья фактически утратили суверенитет, поскольку имперская конституция находилась под покровительством двух «гарантов» – Швеции и Франции, которые отстаивали, естественно, свои интересы.
В Мюнстерском и Оснабрюкском договорах была объявлена общая амнистия для всех, кто участвовал в военных действиях Тридцатилетней войны.
Остальные положения этих двух договоров включали такие вопросы, как общая амнистия, нейтрализация некоторых территорий, реституция собственности и отказ от прав долгов, восстановление торговли, наследственная преемственность в некоторых немецких монархиях, а также общее представительство в имперских учреждениях и выборы императора.
Все, что касается религиозного нейтралитета и прав имперских единиц (Reichsstande), относится к первому типу и не имеет ничего общего со вторым. Статьи первого типа подтверждают древние привилегии городов и феодалов; статьи второго – практически дословно повторяют по формулировкам договоры прежних лет. В тексте Вестфальских договоров нет ничего нового – в них фиксируется откат внутриимперских отношений к состоянию периода до Тридцатилетней войны, а Империя уступает ряд территорий Франции и Швеции, и только.
Подводя итог, можно сказать, что основные цели и материальные положения договоров об Оснабрюке и Мюнстере вовсе не поддерживают традиционную позицию, согласно которой участвующие политические образования получили исключительную власть над своими территориями, то есть стали суверенными государствами.
Но принес ли Вестфальский мирный договор мир в Европу?
- Вестфальский мир: продолжение новых сериалов европейских войн
Итак, оба основных многосторонних договора провозглашали намерение заключить «христианский, всеобщий, нерушимый, истинный и искренний мир и дружбу». Но в действительности все обстояло по-другому. Вестфальский мир не установил мир. И во второй половине XVII в. в разных концах Европы продолжались войны, хотя следует признать, они не были такими губительными как Тридцатилетняя война.
Династические притязания – одна из основных (наряду с религиозными) причин войн XVI-XVII вв. и после заключения Вестфальского мира остались доминирующими формами вмешательство в дела других государств. В последующие сто лет после 1648 г. войны за престолонаследие шли повсюду, даже в маленьких, но геополитически важных германских княжествах. Оспаривались троны Англии, Шотландии, Ирландии, Испании, Польши и Габсбургской империи. И каждое столкновение приводило к длительным и ожесточенным войнам. Вестфальский договор не рассматривал их в качестве общей европейской проблемы. В реальности «Вестфальский мир» не создал международный порядок, обладавший эффективным механизмом и нормами по разрешению конфликта. Да и это просто не было возможно на этом этапе исторического развития.
На протяжении XVIII в. международные отношения, как и внешняя политика государств Европы, сохраняли династический характер, поскольку они по-прежнему оставались прерогативой монархических дворов. При этом следует отметить: «Международные отношения находились в руках элит, которые имели гораздо больше общего друг с другом, чем с населением собственной страны».
Первой серией после заключения Вестфальского мира стала франко-испанская война, нарушившая мир огромной территории на десять лет, то есть до 1659 г. Уже в самом Вестфальском договоре 1648 г. была заложена как бы мина замедленного действия, поскольку Испания не приняла участие в окончательной подготовке Вестфальского мира. Многие территориальные споры не были урегулированы в тексте договора, что предполагало новый реваншизм. Да и на остальной части Европы Вестфальские договоренности носили ограниченный характер. На Балтийский и Балканский регионы они не распространялись.
В 1654-1660 гг., то есть сразу по завершению Тридцатилетней войны, шла англо-испанская война за торговое господство в Вест-Индии.
Войны разгорались и в других частях Европы. В 16551660 гг. Швеция воевала с Польшей, а Россия начала войну против Швеции.
Для многих авторов будто бы впервые юридическое равенство между государствами было торжественно заявлено в Вестфальских мирных договорах, представляющих собой начало современного международного общества, созданного в системе государств. Мол, современное государство возникает с Вестфальскими мирными договорами. Но в исследуемых текстах речь идет не о суверенных государствах в современном понимании, а о территориальных династических государствах.
В 1672 началась так называемая Голландская война между коалицией государств во главе с Францией и Голландской республикой, а также с участием Испании и Дании. В Преамбуле Вестфальского договора записано, чтобы между договаривающимися «царил всеобщий вечный мир так же, как истинная и искренняя дружба».
Участие Бранденбурга в войне 1672-1679 гг., развязанной Людовиком XIV против Голландии, явно не укладывалось в Оснобрюкский договор. Не дав фактически ни одного сражения, Фридрих Вильгельм признал себя побежденным и уже в 1673 г. заключил с Францией сепаратный мир. За этот новый акт предательства – на сей раз по отношению к Голландии – он выговорил себе у Людовика XIV 800 тыс. ливров. В первой Северной войны 1655-1660 гг. он дважды предавал Польшу, которой был обязан помогать в качестве вассала, и дважды изменял Швеции, с которой он заключал союзы против Польши. Вот такая «истинная и искренняя дружба» установилась в Европе.
И в веке не воцарился “всеобщий вечный мир” после заключения Вестфальских соглашений. С 1701 по 1710 год продолжалась активная фаза войны, основными ее аренами были Испания, Португалия, Северная Италия, Нидерланды. Франции пришлось воевать со всей Европой практически в одиночку. К 1708 году французы были вытеснены из Португалии, Нидерландов и Италии, союзники заняли Барселону, Валенсию и на время даже Мадрид.
Несколько забегая вперед отметим, что не изменилась европейская ситуация и в течение всего XVIII в., а в начале XIX в. начались наполеоновские войны…
Вестфальский трактат положил ли конец религиозным войнам в Европе? Отнюдь, нет. Восставшие православные Богдана Хмельницкого пошли против католической шляхты именно в 1648 г. Спустя восемь лет произошла краткая Первая Вильмергенская война в Швейцарии между протестантскими и католическими кантонами. Но настоящие проблемы на религиозной почве начались в последней четверти XVII в. – в 1685 г. был отменен Нантский эдикт, на следующий год восстали вальденсы в герцогстве Савойском, в 1702 г. произошло восстание камизаров-протестантов во Франции. В 1712 г. – Тоттенбургская война в Швейцарии. Все протестантские писания тех лет наполнены ощущением грядущей новой войны с католиками, прежде всего французами, а затем и австрийцами, желающими истребить протестантскую веру. Масса войн воспринималась в этой парадигме как войны между конфессиями – Война Аугсбургской лиги 16881697 гг., Война за испанское наследство 1702-1713 гг., и даже Семилетняя война.
Францию как нового претендента на роль европейского гегемона удалось сокрушить в 1713 г. совместными усилиями, после чего был подписан Утрехтский договор, положивший конец Войне за испанское наследство. Мирный договор состоял из соглашений, подписанных между Францией и Испанией с одной стороны и Великобританией, Голландской республикой, Священной Римской империей, Португалией и Савойей с другой. Именно Утрехтский мир, наконец, зафиксировал реальный баланс сил в Европе. Но произошло это спустя 65 лет после Вестфальских договоров. Если понятие «Вестфальская система» и должно к чему-то относиться, то к краткому периоду возвышения Франции, который завершился в 1713 г., когда Вестфальскую систему сменила Утрехтская.
Как видно из вышеизложенного, Вестфальский договор так и не смог обеспечить общий мир на основе взаимных обязательств, ограничивавших применение силы. О каких “добрососедских отношения, чтобы снова возродились и процветали науки, мир и дружба” (из преамбулы Оснабрюк- ского мирного договора) может идти речь?
В 1648 г. были созданы лишь отдельные механизмы, например, право Франции и Швеции вмешиваться для поддержания соблюдения положений мирных договоров и ассимиляция Габсбургов к мировому порядку во избежание новых войн. Не были созданы межгосударственные и надгосударственные институты. Вестфальские договоренности не создали общий мир на основе взаимных обязательств, ограничивавших применение силы. Не был выработан правовой механизм, регулирующий отношения между державами Европы с разным состоянием мощи, не говоря уже о мелких княжествах.
- Читаем тексты Вестфальского трактата – ни единого международно-правового принципа
Доминирующая сегодня мифологизированная доктрина о Вестфальской мирной системе наталкивается на непроходимые барьеры. Ни государственного суверенитета, ни религиозного нейтралитета, ни равенства государств, ни баланса сил – ровным счетом ничего. Вместо этого статья за статьей в Вестфальском трактате скучно до безобразия описывается порядок реституций и подтверждаются древние привилегии графов, епископов и городов Римской империи.
Читая тексты Вестфальских договоров студенты бы с изумлением обнаружили, что ничего из того, о чем им рассказывают на лекциях, в тексте этих документов нет. В содержаниях как Мюнстерского, так и Оснабрюкского договоров, не то что не записано ни одного международно-правового принципа, даже нет чего-то похожего. По мнению известного исследователя этой темы Андреаса Осиандера, это является результатом неправильного толкования «бесконечных технических деталей договоров». Что несомненно есть ненаучный подход к трактату.
Особое неудобство апологетам Вестфальского мира, конечно, может причинить вопрос о суверенитете. Как такого слова в латыни нет, нет его и в тексте договоров. Самый близкий к нему термин – supremum dominium, (полное господство); именно полное господство, согласно договорам, Франция приобретала над Мецем, Тулем, Верденом, Пинеролом и Брайзах-ам-Райном, а также над некоторыми землями в Эльзасе. На обладание суверенитетом как на необходимое условие, обязательное свойство субъектов международного общения первым указал в 1757 г. Эмер де Ваттель. Этот швейцарский ученый не приписывал к Вестфальскому трактату, в отличие от современных авторов, понятие «суверенитет».
Проблема в том, что этот же термин использовался в договорах еще несколько столетий назад – например, в 1258 г., когда Людовик IX уступил Хайме Арагонскому феодальные права на графство Барселона; или в Камбрейском мирном договоре 1529 г., когда Франция отказалась от всех завоеваний в Италии. Более того, невзирая на заявленный supremum dominum, Франция обязалась не вводить новые законы в Брайзахе и на территории Эльзаса, ограничивающие дарованные Габсбургами привилегии. Речь может идти только об ограниченном суверенитете.
В Оснабрюке и Мюнстере не только не удалось создать правовую систему независимых государств, но де-факто отдельные немецкие государства не получили полного контроля и власти над своими территориями до исчезновения Священной Римской империи после завоевания Наполеоном в начале XIX в.
Между тем из одной книги в другую перекочевывают стандартные положения типа: «подписанный 24 октября 1648 г. Вестфальский трактат сформулировал новые ранее не существовавшие международно-правовые принципы (!!!), ставшие доминирующими почти на два последующих столетия: политического равновесия, независимости светской власти от власти духовной, равенства государств. Трактат подготовил переход к качественно новому периоду в развитии международного права».
Фактически, когда французы действительно предложили включить в договоры ссылку на суверенитет, предложение было немедленно отклонено. Хотя в договорах упоминается право на «ландешохеит» или «территориальную юрисдикцию» государств, крайне важно иметь в виду, что эта юрисдикция находилась под внешним правовым режимом, а именно Священной Римской империей.
Доктрина гласит, что государственный суверенитет это один из основополагающих принципов международного права, согласно которому каждое национальное государство обладает суверенитетом над своей территорией на основе невмешательства во внутренние дела другой страны, а также и внутренними делами.
Вестфальский или Ваттелевский суверенитет относится к исключению внешних источников власти как де-юре, так и де-факто. В пределах своих границ государство обладает монополией на принятие авторитетных решений. На международном уровне это означает, что государства следуют правилу невмешательства во внутренние дела других. Это понятие суверенитета часто ассоциируется с Вестфальским миром, положившим конец Тридцатилетней войне в 1648 году.
Осиандер пишет, что «договоры не подтверждают ни суверенитет Франции или Швеции, ни чьего-либо еще; меньше всего они содержат суверенитет как принцип». Вообще, в договоре не упоминается само слово «суверенитет» поддерживает его другой известный специалист в этой теме. Краснер также ставил под сомнение содержание, приписываемое Вестфальской системе.
Тем не менее, современное мифотворчество о великом договоре Вестфальском утверждает, что развитие международного права в этот период непосредственно связано с установлением равноправия государств и их суверенитетом. Мол, именно в середине XVII в. появился современный государственный суверенитет и соответствующие ему международные отношения.
Таким образом, Вестфальский трактат не создал национальных суверенных государств на месте средневековой Священной Римской империи. Империя фактически распалась, но далеко не все возникшие на ее развалинах государства имели национальный характер. Напротив, условия национального развития немцев, чехов, венгров значительно ухудшились – о каком же равенстве государств можно вести речь? Возросшая независимость князей препятствовала национальному объединению Германии, закрепила ее раскол на протестантский север и католический юг.
Международно-правовой анализ положений договоров с более старыми договорами показывает, что Вестфальские договоры ничем не отличаются от традиционных мирных договоров. То есть историческое исследование договорной практики должно выйти за пределы Вестфалии и искать истоки современного заключения договоров в средние века и в XVI в.
- Генрих IV, король французский: «Вот чудо Голландии!»
В XVII в. большой вклад в развитие законов и обычаев войны внес голландский просветитель Гуго Гроций, которого называют отцом международного права. Время жизни и деятельности выдающегося голландского ученого-юриста (1583-1645) совпало с эпохой Тридцатилетней войны. Он был потомком выходца из Франции и принадлежал к университетской интеллигенции: отец его был куратором, а дядя, Корнелис, ректором Лейденского университета. Еврейский мальчик уже в 14 лет поражал своими знаниями ученых и правителей. Будучи в свите посланника Голландия в Париже, он так удивил своими знаниями короля Генриха IV, что тот воскликнул в присутствии придворных: «Вот чудо Голландии!».
В 1618 г. Гуго Гроций за инакомыслие был осужден на пожизненное заключение в замке. Там он находился около двух лет и освободился с помощью своей жены Марии. По преданию, он был вынесен в ящике с книгами и в одежде каменщика спасся бегством во Францию, где королем Людовиком XIII ему была назначена пенсия.
Гуго Гроций был живым очевидцем многолетней бойни, которая привела к страшному разорению европейских стран. Погибло много миллионов жителей Значительная часть Европы превратилась в выжженную пустыню. Только прямые потери военных были около 1 млн. человек. Страшная жестокость армий, которые вели тотальную войну против мирного населения, не могла не поражать молодого мыслителя. Солдаты превращались после победы или взятия города в зверей. Часто они вырезали или вешали все мужское население, не щадили ни детей, ни стариков и, забрав добычу, поджигали поселения. Да, грабежи и убийства были и до того. Но вот такое массовое уничтожение населенных пунктов, все-таки, было редкостью.
Его трактат «О праве добычи» содержит изложение основ международного права и является первоначальным наброском системы, развитой Гроцием впоследствии в его главном труде – «Три книги о праве войны и мира» (De iure belli ас pacis libri tres), который появился в свет в самый разгар Тридцатилетней войны в марте 1625 года. Трактат имел необычайный успех, выдержал несколько изданий при жизни автора. Уже в 1627 году он был внесен в папский список запрещенных книг и находился в последнем до 1900 года.
Не фильмом ужасов, а настоящим эпизодом Тридцатилетней войны стала Магдебургская резня 1631 г. Этот протестантский город пал после долгой осады католической армии, примерно 5 тысяч жителей погибло за время осады от голода и эпидемий, а еще 20 тысяч вырезали за сутки торжествующие победители. В соборе нашли полсотни женщин с отрубленными головами, солдаты с хохотом нанизывали детей на пики.
С голодом совпал так называемый Малый Ледниковый период. Причем самое сильное похолодание пришлось как раз на Тридцатилетнюю войну. Если уж зимой замерзал Босфор и Адриатика, что же происходило в менее теплой Германии. Европу терзали эпидемии беспрецедентной чумы. Гроцию казалось, что наступает земной апокалипсис.
В трактате «О праве войны и мира» автор пишет, что права в области международных отношений создаются по взаимному соглашению государств из соображений пользы. В данном случае, стало быть, мы сталкиваемся с тем же побудительным мотивом в действиях людей, как и при установлении внутригосударственных законов. Война, по словам Гроция, приносит великие бедствия. Поэтому, когда имеют место колебания в признании справедливого характера назревающей войны, следует отдавать предпочтение миру.
Безусловно, Гроций во многом обязан своим предшественникам, в частности, Леньано, Скотту, Белли, особенно Джентили, автору книги «О праве войны» (1585 г.). Книга Гроция приобрела большое влияние во всем мире. Было бы глубоко ошибочным и не соответствующим историческим фактам полагать, что доктрины Гроция как нечто целое сразу были повсеместно восприняты. Этого не случилось, и случиться не могло.
бедует признать, было много попыток объединиться и принести мир в Европу, несомненно, одной из них в позднее средневековье стал Вестфальский трактат.
- Международное право о «справедливых войнах»
Сегодня общепринято, что применение военной силы против другого государства является агрессией. Веками концепция «справедливой войны» оставалась наиболее приемлемой стратегией государств в решении межгосударственных конфликтов. Неприменение силы или угрозы силой как один из основных принципов в международной нормативной системе формировалось, начиная с XVII в. (право войны лат. jus ad bellum) до середины XX в.
Воюющие стороны использовали идею справедливой войны для оправдания своих жестокостей. Появление наемных армий, которые содержались как за счет государства, так и за счет грабежа захваченных городов, сел и населения, только способствовало произволу в войнах. Пленных нередко отправляли на каторжные работы. Воюющие государства не проводили различия между комбатантами и некомбатантами. Крестовые походы, являлись, пожалуй, самым ярким примером «справедливой войны». Лучшими намерениями было продиктовано философское положение о том, война может быть начата только с целью защиты или для восстановления справедливости. Но захватчики всегда пытались оправдать свои завоевания религиозными и нравственными мотивами, всегда утверждали, что они ведут справедливые войны. Церковь признавала право убивать пленных, обычно считавшихся еретиками, право превращать их в рабов, даже детей и женщин.
Гроций был первым, кто утверждал, что «справедливая причина», которую заявляет государство, чтобы начать войну, не освобождает воюющих от обязанности соблюдать законы войны (война в его трактовке – одно из средств сохранения государства, а не «божественная кара»).
Однако, как и другой мыслитель, Витториа, Гроций смотрел на население враждебной страны как на врагов, зависящих от милости победителя. В то же время он утверждал, что насилие сверх пределов, необходимых для победы, не может быть оправдано, что гражданское население, и даже солдаты, должны быть оставлены в живых, если это допускает военная необходимость. В своем основном труде «От войны к миру» (лат. De jure belli ac pacis) Гроций перечисляет пути смягчения ужасов войны.
Но во времена Гроция воюющие стороны редко руководствовались данными принципами.
Тридцатилетняя война представляла собой последовательность позорных и кровавых деяний. Живя разбоем, одинаково на своей и на вражеской территории, солдаты грабили крестьян, издевались над женщинами. Армии того времени представляли собой по сути банды плохо оплачиваемых наемников.
Исследователь Томас Франк: «Со времени Реформации, Вестфальского мира и трудов Гуго Гроция было явное предположение, что международная система является объединением суверенных государств».
Фактически 1648 г. выступает удобной датой для формального отсчета современной системы международных отношений, в то время как более точная дата остается дискуссионной. Целесообразно различать историческое и символическое понимание 1648 г. Хотя «Вестфальский мир» допустимо использовать в качестве символического начала эпохи международного права, характеризуемой преобладанием суверенных государств, тем не менее, подобное допущение проблематично с исторической точки зрения.
- Крупномасштабный миф о Вестфалии
«Вестфальский договор 1648 г. открыл новую страницу в истории международных отношений и международного права, предопределив тем самым вектор развития этих институтов на многие столетия» – это набившее оскомину положение в российской литературе не соответствует реальной исторической действительности.
«Вестфальский трактат, наряду с некоторыми другими событиями, ознаменовал конец периода беспорядков, который начался с Реформации во второй четверти XVI в. Завершилось столетие беспорядков и нестабильности, которые исключали любую возможность относительно более или менее устойчивого порядка в Европе» – это исторические реалии.
«Международные отношения с середины XVII в. до середины XX в. основывались на решениях Вестфальского мирного договора 1648 г.» – это уже ложь историческая.
«Вестфальская политическая система, созданная в 1648 г. как результат завершения Тридцатилетней войны в Европе, обладает уникальным универсальным качеством, а потому способна упорядочивать международные отношения сколь угодно долго» – это расхожее утверждение не подкрепляется никакими положениями Вестфальского трактата. Это явный миф о 1648 г.
Международно-правовой анализ Вестфальского трактата, сделанный выше, имеет мало общего с порядком суверенного государственного устройства, который появился только в XIX в. Идея считать, что Вестфальский договор лег в основу Версальской модели мирового порядка – это случай исторического мифотворчества.
Почему так устойчиво бытует в научной литературе концепция, что Вестфальский трактат 1648 г. сформулировал новые, ранее не существовавшие международно-правовые принципы, ставшие доминирующими почти на два последующих столетия?
Дело в том, что миф о Вестфалии обладает необычайной силой в общественном сознании и продолжает влиять на современные проблемы международного права. Будучи чрезвычайно убедительным социальным конструктом, миф вошел в ткань нашего международного правопорядка как модель идеи государственного суверенитета в международном праве. Но с другой стороны, по мнению других ученых, слова и мифы обладают способностью не только описывать и представлять реальность, но и активно создавать и преобразовывать ее. Вестфальский миф возник и был увековечен главным образом потому, что он позволял удобно и упрощенно описать, как возникла система европейских государств. Между тем, появление суверенных государств в Европе происходило эволюционно и не явилось спонтанным результатом какого-либо революционного прорыва в результате Вестфальского мира. Современное его толкование подводит к единому знаменателю события, постепенное развитие которых частично началось задолго до 1648 года, и частично продолжалось еще в течение по меньше мере двухсот лет.
Целесообразно различать историческое и символическое понимание 1648 г. Хотя «Вестфальский мир» допустимо использовать в качестве символического начала эпохи международного права, характеризуемой преобладанием суверенных государств, тем не менее, подобное допущение проблематично с исторической точки зрения.
Теперь давайте, чтобы быть объективным, к этой научной проблематике подойдем с другой стороны. Неужели так называемый Вестфальский мир не создал ничего положительного? Конечно же, создал. Действительно, 1648 год, наряду с некоторыми другими событиями, ознаменовала конец периода столетия нескончаемых войн и общеевропейского хаоса. Середина XVII в. безусловно, была переходным периодом между политическими порядками, и Вестфалия является таким же хорошим событием, чтобы символизировать это, как и любой другой.
Вестфальский трактат, положивший конец Тридцатилетней войне, со временем начал стабилизировать основные европейские государства, но это происходило эволюционно, а не явилось спонтанным результатом какого-либо революционного прорыва в результате Вестфальского договора. Всегда следует помнить, смена систем происходит не мгновенно, а постепенно, в борьбе нового со старым. Разумееется, 1648-й год способствовал формированию общеевропейского согласия, появлению суверенных государств, которые спустя полтора века начали создавать новый мировой порядок, который был назван в середине XX в. Версальской моделью международных отношений.
В этом смысле результаты Вестфальских соглашений можно считать дальнейшим, но довольно скромным шагом к отдельным самостоятельным политическим образованиям конца XVIII в., обладающих суверенитетом на своих территориях, то есть полным государственным суверенитетом.
Только английская буржуазная революция, сопровождаемая гражданскими войнами (1642-1649 гг.) вызвала в XVIII в. буржуазные революции в странах Западной Европы и Северной Америки. Данная эпоха отмечена открытием новых земель, бурным развитием мореплавания, международной торговли и широкомасштабными колониальными захватами. Распространение капитализма стало геополитически опосредованным процессом, который превратил династические государства континента в государства-нации, настоящие суверенные государства. Это случилось уже через века полтора после «Вестфальского мира». Новые капиталистические отношения и востребовали формирования реального, а не воображаемого, международного права как координатора отношений между государствами.
В XVII-XVIII веках промышленная и торговая буржуазия повела решительную борьбу против феодального строя, избрав своим оружием естественно-правовую доктрину. Основополагающим был христианско-европейский состав народов. Понятие jus publicum Europeum, «европейской публичное право, появившееся не позднее заключения Вестфальского мира», соответствовало распространенному в те времена европоцентризму международного права.
Таким образом, «Вестфальский мир» уже потом через три века, если можно так выразиться, задним числом, на фоне благородных целей и задач Устава ООН, был объявлен началом модели современных международных отношений, новой эпохи международного права. Но подобное допущение проблематично с исторической точки зрения. Не следует забывать, что мифологическая связь между «Вестфальским миром» и «Вестфальской моделью» является не только «плохой историей», но и препятствием для современного изучения международных отношений.
А любознательным студентам рекомендуем заглянуть в тексты Мюнстерского и Оснабрюкского договоров. И это поможет понять тезис о том, что те нормы, которые именуются «вестфальскими», начали формироваться примерно век спустя — с середины XVIII в. Сама система международных отношений, в которой мы живем, берет начало в XIX в., а процесс ее становления завершился лишь во второй половине XX в.
5,038 ВСЕГО, 15 СЕГОДНЯ