ФАРХУТДИНОВ Инсур Забирович
доктор юридических наук, главный редактор Евразийского юридического журнала, ведущий научный сотрудник Института государства и права (сектор международно-правовых исследований) Российской академии наук

ГААГСКИЕ МИРНЫЕ КОНФЕРЕНЦИИ 1899 И 1907 ГГ. КТО РАЗВЯЗАЛ ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ. ОПЫТ ДОКТРИНАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМ ФОРМИРОВАНИЯ СОВРЕМЕННОЙ МОДЕЛИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

В статье автор продолжает серию материалов, посвященных проблемам формирования современной модели международных отношений в контексте эволюции международного права. Международное право развивалось веками от права войны к праву мира. Постепенно гуманитарные нормы проникали в сознание и практику государств, что способствовало формированию международного права. Особую роль в этом сыграли Гаагские мирные конференции 1899 и 1907 гг.

В системе международных отношений произошли коренные изменения, жесткое противостояние двух основных военно-политических блоков в корне нарушило европейский баланс сил, действовавший более или менее успешно в XVII-XIX вв. Наступил неотвратимый кризисе отжившей свое Венской системы международных отношений. Первая мировая война окончательно ее похоронила.

Версальский мирный договор 1919 г. позднее породил Вторую мировую войну, чему особо способствовала фашизация европейских обществ.

Ключевые слова: право войны, право мира, международное гуманитарное прав, Гаагские конференции 1899 и 1907 гг., Версальский договор, пацифизм, фашизм.

FARKHUTDINOV Insur Zabirovich
Ph.D. in Law, Editor-in-chief of the Eurasian Law Journal, leading researcher of the Institute of State and Law (sector of international legal studies) of the Russian Academy of Sciences

THE HAGUE PEACE CONFERENCES OF 1899 AND 1907. WHO UNLEASHED THE FIRST WORLD WAR. EXPERIENCE IN DOCTRINAL RESEARCH ON THE PROBLEMS OF THE FORMATION OF A CONTEMPORARY MODEL OF INTERNATIONAL RELATIONS IN THE CONTEXT OF THE DEVELOPMENT OF INTERNATIONAL LAW

In the article, the author continues the series of materials devoted to the problems of the formation of a contemporary model of international relations in the context of the evolution of international law. International law has evolved over the centuries from the law of war to the law of peace. Gradually, humanitarian norms penetrated the consciousness and practice of states, which contributed to the formation of international law. A special role in this was played by the Hague Peace Conferences of 1899 and 1907.

The fundamental changes took place in the system of international relations, the tough confrontation of the two main military-political blocs fundamentally violated the European balance of forces, which was operating more or less successfully in the 17th-19th centuries. There came an inevitable crisis of the outdated Vienna system of international relations. The First World War completely buried him.

The Treaty of Versailles of 1919 gave rise to World War II, which was especially promoted by the fascization of European societies.

Keywords: law of war, law of peace, international humanitarian law, The Hague conferences of 1899 and 1907, Treaty of Versailles, pacifism, fascism.

СКАЧАТЬ В PDF

1. Право международных вооружённых конфликтов в поисках мира

… одно из главных приобретений человечества — невозможность убийством и вообще насилием достигать своего совокупного блага.
Лев Толстой. 1888 г.

1.1. От права войны к праву мира

Международное право возникло в значительной мере как право войны, то есть право вооружённых конфликтов, являющееся совокупностью международно-правовых прин­ципов и норм, регулирующих защиту жертв войны, а также ограничивающих методы и средства ведения войны.

Многие века война оставалась самым жестоким и вар­варским способом решения межгосударственных противо­речий. Поэтому еще с древности народы начали предприни­мать попытки внесения элементов гуманизма при ведении войн, что нашло воплощение в законах и обычаях войны.

Начиная с XVI века, между отдельными государствами неоднократно были заключаемы договоры об обеспечении и облегчении судьбы раненых воинов. Один из основателей науки международного права Гуго Гроций в своем главном вышедшем в 1625 г. труде “О праве войны и мира” («De jure belli ac pacis») отмечал необходимость “смягчения” права войны. Он категорически возражал против такого способа ведения войны, как опустошение страны. Главное внимание уделялось определению правовых оснований для начала во­йны, т.е. праву на войну (jus ad bellum). Вторая часть — право войны (jus in bellum), устанавливающая правила ведения во­енных действий, развивалась медленнее.

С 1551 по 1864 год таких договоров насчитывают почти до 300, включая сюда и договоры, касающиеся морской во­йны. Тем самым в Европе международно-договорным путем создаются правила, если так можно выразиться, цивилизо­ванной войны. Такого рода оглашениями смягчается участь больных и раненых, точнее определяются права нейтраль­ных стран в морской войне («вооружённый нейтралитет»). С конца XVIII в. вместо опустошения побежденной страны входят в обычай реквизиция и контрибуция.

В XVIII в. война в Европе приобрела характер боевых действий между регулярными армиями (эпоха «войн-пара­дов»). Гражданское население, в массе своей, не включалось в военные действия. Грабежи и чрезмерная жестокость были запрещены. Хотя иногда эти правила и нарушались, но в ос­новном враждующие стороны стремились придерживаться принципов «благородного» ведения войны.

Заключительный акт Венского конгресса 1815 г. не толь­ко положил конец наполеоновским войнам, но и обозначил впервые специальные международно-правовые нормы о за­щите культурных ценностей, что занимает особое место в международном гуманитарном праве. Речь идет о ряде ста­тей, касающихся реституции (возвращения) награбленных Наполеоном ценностей и компенсации утраченного имуще­ства. Кроме всего прочего, Венский конгресс запретил пере­возки рабов морем, что способствовало окончательному пре­кращению использования рабства.

На протяжении XVIII- первой половины XIX в. пред­ложения о гуманизации войны часто высказывались извест­ными учеными и общественными деятелями. Но только к середине XIX в. международное сообщество созрело для при­нятия конкретных мер в этом направлении.

Правила, регулирующие публично-правовые отноше­ния государств на морях и океанах, создавались и накапли­вались на протяжении нескольких веков, в частности в виде международных обычаев. Международные обычаи в области использования морей и океанов создавались на протяжении длительного исторического периода. В XIX веке проявилось стремление заменить шаткие и неясные нормы обычного права войны точными правилами, зафиксированными в международных договорах между ведущими державами. На Парижском конгрессе 1856 г. были разработаны основ­ные начала в области международного морского права. Была принята Парижская декларация о морской войне, которая определила отношения воюющих и нейтральных держав в морской войне. Данный международно-правовой акт офи­циально отменил каперство, которое заключалось в офици­альном международном деликте, то есть умышленных захва­тах, разграблениях и уничтожении судов, принадлежащих частным лицам, оказывающим перевозки другой воюющей стороне.

Во второй половине XIX в. особое внимание уделялось защите жертв войны, раненых, пленных, гражданского насе­ления. Начинался новый этап в развитии законов и обычаев войны. Неоценимую роль в формировании международного гуманитарного права оказало учрежденное 29 октября в 1863 г. в Женеве Общество «Красный Крест», его лозунгом стали слова «Inter arma caritas» («Милосердие во время битвы»)¹.

В этот период в течение пяти лет появилось три доку­мента, заложивших основы современного международного гуманитарного права. В Кодексе Либера 1863 г., представляю­щем собой наставление для американских вооруженных сил, сражавшихся в гражданской войне, были сведены воедино нормы, которыми надлежало руководствоваться при прове­дении военных операций.

В 1864 г. в Женеве на дипломатической конференции была принята Конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны, которая по­ложила начало развитию направления современного гума­нитарного права. Международно-правовым документом, регулировавшим правила ведения вооруженной борьбы, стала принятая в 1868 г. Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль (Петербургская деклара­ция 1868 г.). Конвенция 1864 г. и Декларация 1868 г. явились началом периода кодификации защиты жертв войны и огра­ничения методов и средств ведения войны.

В 1874 г. проходила Брюссельская конференция, на ко­торой была разработана Конвенции о законах и обычаях су­хопутных войн. На ней активное участие принял российский юрист-международник Ф.Ф.Мартенс. Ученый спустя пять лет написал пространную монографию, в которой проанализи­ровал использование норм гуманитарного права на русско­турецкой войне 1877-1878 гг.

Фридрих Фридрихович Мартенс признавал неизбеж­ность вооруженных столкновений между государствами, од­нако считал, что их характер и результаты должны меняться по мере развития человеческой культуры и цивилизации.

Таким образом, вплоть до ХХ в. международное право было преимущественно правом войны, и в соответствии с так называемым правом на войну (jus ad bellum) любое государ­ство – сторона в конфликте – могло отказаться от мирного его урегулирования и решить спор вооруженным путем. При этом международное право не делало никаких разли­чий между государством-агрессором и государством-жерт­вой агрессии. Действия обеих сторон – как нападающей, так и защищающейся – считались в равной степени правомер­ными. Ставилось лишь одно условие – чтобы обе стороны не нарушали законов и обычаев войны. Правовые последствия войны определялись ее фактическим исходом.

Отсутствие запрета на агрессивную войну вплоть до 1945 г. привело к тому, что многие сотни лет агрессия и экспансия были привычным способом отстаивания национальных ин­тересов, причем нередко в формате той самой войны «всех против всех», о которой писал еще Т. Гоббс в XVII в.

2. Первая Гаагская конференция 1899 г. в поисках мира

Отчего бы нам не жить в мире?
Стендаль

Каков же был мир на рубеже XIX-XX вв.? Это было пере­ломным моментом в развитии западных стран. Огромное влияние на развитие хозяйственной жизни оказывали успе­хи, достигнутые наукой и техникой. Именно на эти годы приходилось завершение длительного периода развития капитализма классического образца, начатого буржуазными революциями XVII и XVIII вв. Благодаря невиданному рас­ширению промышленного производства произошла смена мирового лидера. Вместо бывшей владычицы морей, ма­стерской мира – Англии – пришли новые государства, стре­мившиеся не только к экономическому, но и политическому лидерству, — это США и Германия. Началась бешеная гонка вооружений. Наиболее активно шел процесс наращивания военно-морских сил. Лидерство в ней оставалось за послед­ней. Ожесточенная гонка среди великих держав вызвала международный интерес к укреплению мира. То и дело кон­курирующие страны стояли на грани большой войны в ре­зультате напряженности в Африке, на Дальнем Востоке или в других регионах.

Май 1899 года, Гаага. Полномочные представители практически всех европейских стран мира, США, Мексики, а также Японии, Китая, Сиама, Персии, собравшиеся на Меж­дународную Конференцию мира, с нетерпением ждали 18 мая – дня рождения Императора России. По предложению королевы Нидерландов Вильгельмины начало работы кон­ференции в знак уважения к её августейшему инициатору приурочили ко дню рождения императора Николая II – 18 мая.

Именно на этот день было назначено открытие перво­го в истории человечества собрания (своеобразный прообраз Ассамблеи ООН) с целью принятия первых международных законов о мирном сосуществовании государств и ограниче­ния вооружений. В знак признания заслуг ее главного иници­атора и организатора Императора России и была назначена эта дата.

Отечественной историографией роль первой мирной конференции на исходе XIX в. долгое время принижалась, а часто и вовсе замалчивалась. Дореволюционные работы на эту тему, по причине отсутствия доступа к основным ис­точникам, носили поверхностный характер. Кроме того, со­временники, на глазах которых разворачивались трагические события Русско-японской и Первой мировой войн, склонны были относиться к решениям мирных конференций в Гааге 1899 и 1907 годов не более чем к «бесполезной болтовне» по­литиков и пацифистов. Ведь история мировых держав по- прежнему творилась на поле боя…

Большевистский режим, присвоивший себе монополию на мирные инициативы, не мог допустить, чтобы в обще­ственном сознании утвердился образ убитого им царя, как инициатора всеобщего разоружения. Инициатива Россий­ской империи именовалась лицемерным манёвром царского правительства, призванным разрешить политические и со­циально-экономические проблемы страны за чужой счёт.

Только в 1990-е в России стали появляться исследования, свидетельствующие об устойчивом интересе историков к проблеме Гаагской конференции. В них впервые достаточно подробно и объективно освещались причины, работа, а так­же и результаты первого «Парламента мира».

Видную роль в выработке идеи проведения конферен­ции по разоружению сыграл видный российский дипломат и правозащитник, вице-президент Европейского института международного права Фридрих Мартенс (1845-1909), кото­рый в своих трудах писал, что мирная инициатива России преследовала две цели. Первая предполагала путем миро­любивого обсуждения международных споров и условий ограничения вооружений предупредить войну. Другой це­лью было выяснение тех условий, при которых возникшая война могла бы быть поставлена в самые узкие рамки с точки зрения гуманности и общей пользы народов.

Но была и более приземленная причина. Россия еще более отставала в гонке вооружений от ведущих западных держав, хотя вынуждена была тратить на военные нужды больше четверти государственного бюджета. Дальнейшее увеличение военных расходов было непосильным бременем для империи. Именно желание российского правительства «сэкономить» на военных расходах послужило главной при­чиной для того, чтобы выступить с мирной инициативой. Однако сводить созыв конференции лишь к одной этой причине было бы неверно. Помимо этого, российское пра­вительство стремилось разрядить политическую обстановку на Дальнем Востоке и повысить международный авторитет Николая II и Российской империи в целом.

Вопрос об ограничении вооружений волновал многих ученых, юристов, дипломатов разных стран. Представляется, что известие о созыве мирной конференции оказало опреде­ленное влияние на ряд антивоенных статей и на письма Л.Н. Толстого зарубежным общественным деятелям, а также в ве­дущие газеты, в которых он подчеркнул важность обсужде­ния российской мирной инициативы.

Предложение царя произвело сильное, но далеко не однозначное впечатление. Отрицательно к предложению России отнеслась и её союзница Франция, осторожно отреа­гировала Англия, сдержанно оценили миролюбивый почин в Вашингтоне. Причины такого отношения к мирной ини­циативе со стороны великих держав были разные. Западные державы опасались, что могут быть подняты острые поли­тические вопросы, затрагивающие их глобальные интересы. Кроме того, лидирующие государства тревожила возмож­ность приостановки начатого ими перевооружения армии и флота. Военные круги Франции, например, были всерьёз обеспокоены: не приведёт ли запрет на перевооружение армий новым оружием к запрету на скорострельную 75-мм пушку, перевооружение которой с успехом шло во француз­ской армии?

Французские газеты «Temps», «Figaro», «Gaulois» не без раздражения указывали, что границы Франции обеспечены хуже, чем границы России, и потому частичное и пропорци­ональное для всех государств разоружение может оказаться для Франции особенно невыгодным.

Англию чрезвычайно беспокоили претензии России на роль лидера в решении европейских вопросов, а также её поддержка французской колониальной политики в Африке.

Европейская печать также подчёркивала противоречие между предложением России о разоружении и её агрессив­ными действиями на Дальнем Востоке (в Китае), объясняя призыв на конференцию как попытку обмануть бдитель­ность держав-соперниц и привлечь на свою сторону европей­ское и азиатское общественное мнение.

Ведущие политики и общественные деятели всего мира сочли необходимым откликнуться на российское заявление. Многие знаменитые ученые, высокопоставленные полити­ки, знаменитые писатели и священнослужители различных конфессий посчитали своим долгом поддержать предложе­ние России. Под их давлением правительства согласились на Конференцию.

Западные лидеры предлагали провести Конференцию в Санкт-Петербурге, подальше от центра мировых событий. Но Россия настояла на организации встречи в Гааге – центре Европы. Королева Нидерландов Вильгельмина согласилась с российским предложением. Именно по инициативе России Голландия была признана центром международного права. Приглашение иностранным правителям участвовать в кон­ференции посылалось голландским правительством.

Созыв Гаагской конференции стал закономерным ре­зультатом усилий российской дипломатии и деятельности многочисленных антивоенных организаций и обществ мира. В работе представительного собрания участвовало 109 деле­гатов из 26 государств, в том числе из Соединенных Штатов.

Основной вопрос был о сокращении вооружений. Кон­ференции было поручено наметить курс на разоружение и наложить ограничения на средства ведения войны. К сожале­нию, различные цели стран-участниц сделали такое карди­нальное многостороннее соглашение невозможным. Группа российских экспертов и дипломатов разрабатывала проекты решений под руководством замечательного русского право­веда профессора Ф. Ф. Мартенса. В силу сопротивления веду­щих держав на конференцию был вынесен лишь минимум требующих разрешения вопросов, связанных с мирным раз­решением международных конфликтов и кодификацией «права войны».

Первая Гаагская конференция мира 1899 г. явилась важ­ным событием в развитии международных отношений и международного права.

В 1902 г. в соответствии с Конвенцией о мирном реше­нии международных столкновений, принятой первой мир­ной конференцией была создана Постоянная палата Тре­тейского суда, действующая и по сей день. Большую роль в этом сыграл Межпарламентский союз, который действует и поныне (штаб-квартира в Женеве). Идея арбитража была очень популярна в Соединенных Штатах в начале 20-го века, и Теодор Рузвельт передал первое дело в Постоянный арби­тражный суд в Гааге (небольшой спор с Мексикой). Позднее венесуэльский кризис 1902 года был также урегулирован под эгидой арбитров этого международного Суда.

Но первое крупное применение на практике положе­ний Постоянной палаты состоялось в 1904 г., когда было организовано расследование Гулльского инцидента, едва не приведшего к войне между Россией и Англией. В 1907 г. была принята Конвенция о следственных комиссиях, которая была применена в 1912 году к инциденту с судном «Тавиньяно» в период итало-турецкой войны 1911-1912 гг. Таким образом, Конвенция доказала применимость международных след­ственных комиссий, впервые установленных в Гааге.

К сожалению, результаты первой Гаагской мирной кон­ференции оказались весьма далеки от ожидаемых. Сторон­ники мира не смогли даже добиться временной приостанов­ки гонки вооружений и замораживания военных бюджетов. В 1907 г. значительно сильнее, чем в 1899-м, на международ­ные дела оказывал влияние антагонизм между Тройствен­ным союзом и Антантой. Это заметно затрудняло достиже­ние согласия иногда даже по мелким вопросам.

Но Конвенция о мирном решении международных стол­кновений не смогла предотвратить русско-японскую войну 1904-1905 гг., ставшую первой большой войной с примене­нием новейшего оружия. Россия ее проиграла. Скорострель­ная и дальнобойная артиллерия, минометы, многозарядные винтовки и пулеметы, «самодвижущиеся мины» – торпеды, броненосцы, миноносцы, подводные лодки при сопровожде­нии телефонов, телеграфов, радио и прожекторов успешно уложили в могилу более ста тысяч человек с обеих сторон. Совершенно безвинные люди погибали за интересы других.

В то время многие трезвомыслящие политики и обще­ственные деятели Европы и Северной Америки рассма­тривали завершившийся мирный форум как первый шаг к дальнейшему постепенному достижению мира во всем мире. Появилась надежда, что за прошедшим заседанием последуют другие, что «позволит навсегда избежать крова­вых столкновений и обеспечить мирное существование». В 1904 году, во время русско-японской войны, президент США Т. Рузвельт предложил созвать вторую конференцию мира. Россия, которой принадлежало первенство в деле пропаган­ды идей международного мира, решила не выпускать из сво­их рук инициативу.

3. Вторая Гаагская конференция 1907 г. – завершение формирования права войны и мира

Война — преступление, которое не искупается победой.
Анатоль Франс

Во Второй конференции мира приняли участие уже 44 государства: все участники Первой конференции, а также 17 государств Южной и Центральной Америки. Конференция проходила на фоне “внутренних смут и неурядиц”, вызван­ных революцией 1905 г. в России.

Принятие Конвенции о мирном разрешении между­народных столкновений фактически положило начало процессу нормативного наполнения принципа мирного разрешения международных споров, являющегося одним из основополагающих принципов современного междуна­родного права. И хотя она не исключала войну из арсенала средств разрешения международных споров, она все же до некоторой степени ограничивала право государств на войну.

Конвенция о порядке открытия военных действий по­становила, что военные действия “не должны начинаться без предварительного и недвусмысленного предупреждения”. Оно, по мнению ее участников, могло быть как мотивирован­ным, так и носить характер ультиматума.

Большое значение имела дискуссия о законах и обычаях сухопутной войны во второй комиссии Гаагской конферен­ции под председательством русского дипломата Ф. Ф. Мар­тенса. В результате были пересмотрены и улучшены тексты Женевской конвенции 1864 г. и Брюссельской конвенции 1874 г. После обсуждения была принята Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны с приложением «Положение о законах и обычаях сухопутной войны», которое является од­ним из важнейших документов Гаагской конференции мира.

События двух мировых войн показали, что эта конвен­ция не была всеобъемлющей, хотя она, несомненно, огра­ничивала в ряде случаев произвол сторон. Впоследствии в развитие этой конвенции были приняты Конвенция об об­ращении с военнопленными от 12 августа 1949 г.; Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного кон­фликта от 14 мая 1954 г. и Четвертая Женевская конвенция 1949 г.

Но всё это было принято уже после Второй мировой войны и требует отдельного исследования, тем более, что прошло 75 лет после окончания войны и многие факты того периода увидели свет. А сейчас вернёмся к итогам Второй Га­агской конференции мира (1907 г.).

Большое значение имела Конвенция об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам. Ее суть следует из Ст. 1: “Договаривающиеся Державы согласились не прибегать к вооруженной силе для истребования договорных долгов, взыскиваемых Правитель­ством одной страны с Правительства другой страны, как при­читающихся ее подданным. Ее основу составляла известная латиноамериканская доктрина Кальво-Драго, направленная на международно-правовую защиту от иностранного вмеша­тельства и создание арбитражного механизма для мирного урегулирования споров с иностранным инвестором.

Вторая конференция мира оказала большое влияние на развитие международного права, став знаменательным этапом в развитии международного гуманитарного права. Принятые на ней конвенции стали первой в истории между­народного права крупной кодификацией законов и обычаев войны, а также мирного разрешения международных спо­ров. Кроме того, Вторая конференция сочла нужным реко­мендовать государствам-участникам созыв Третьей конфе­ренции мира.

Таким образом, Гаагские конференции 1899 и 1907 гг. внесли принципиальный вклад в расширение международ­ного права, касающегося ведения войны. Было не только сформулировано представление о «военной необходимости» и определены виды оружия и тактические приемы, не сооб­разующиеся с этим представлением, но и освещены вопросы обращения с пленными, больными и ранеными и нонкомба- тантами. Хотя эти правила не всегда соблюдались, тем не ме­нее они внесли существенный вклад в развитие современного гуманитарного права.

4. Первая мировая война, которая не закончилась «к осеннему листопаду»

.. .Приближался не календарный – Настоящий Двадцатый век Анна Ахматова. Поэма без героя. 1914.

Была ли эта война результатом случайности или плана? Была ли она неизбежной или запланированной? Устроили ли ее сербские террористы или агрессивные европейские державы?

Невозможно указать: вот основная причина, а вот вто­ростепенная. Все было гораздо сложнее. Речь следует вести о сложном комплексе причин и предпосылок. Первая миро­вая война не была случайным стечением обстоятельств, её на­чало нельзя объяснить только агрессивными устремлениями отдельных держав или происками сербских террористов.

Всемирная катастрофа, пронесшаяся кровавым смерчем по всей Европе в 1914-1918 гг., имеет глубокие исторические корни, которые уходят во вторую половину XIX в. Большая война в Европе, как доказывалось в предыдущей статье, гото­вилась не одно десятилетие.

Основным виновником войны, если рассуждать с точки зрения объективного историзма, можно назвать империа­лизм, то есть монополистический капитализм, который был подготовлен всем процессом развития производительных сил. Окончательным переходом стран Западной Европы на новый этап – индустриализацию – завершился длительный этап развития «классического» капитализма. Последняя треть XIX века ознаменовалась бурными научно-технически­ми сдвигами, ростом промышленности и её концентрацией. Произошел промышленный переворот в США и странах Европы, начали вводиться новейшие технологии, научно­технические достижения, меняющие возможности человека. Возникла сеть железных дорог, появились автомобили, само­леты, радио…

Как писал Дж. А. Гобсон, наряду с В. Лениным и Р. Гиль- фердингом, к началу XX в. в основе новейших тенденций развития общества лежат финансовые интересы империа­листических держав. Бурное развитие военных технологий привело к гонке вооружений. Образовался, говоря совре­менным языком, военно-промышленный комплекс. Термин «империализм» основатели экономической интерпретации империализма преимущественно применяли относительно экспансионистской внешнеполитической деятельности.

Объём мировой промышленной продукции в богатей­ших странах увеличился с 1870 по 1900 г. в три раза, накопле­ние капитала достигло беспредельных размеров. В погоне за максимальной прибылью «избыточный» мировой капитал устремился за границу, преимущественно в отсталые страны. По мере роста вывоза капитала и расширения «сфер влия­ния» крупнейшие монополии создают условия для раздела мирового рынка между собой⁸. Реваншистская Германия вы­ходит на арену мировой политики. Она не участвовала в де­леже мира, но в этот период она, как и США, Япония, очень бурно развивалась и начала претендовать на свой “жирный кусок”. Но мир был уже поделен традиционными держа­вами. Здесь кроется очень важная причина будущих войн в Европе.

Мировая война должна была завершить затянувшийся процесс перевода мирового сообщества с «рельсов» феода­лизма на путь капитализма. Вековые, уже разложившиеся, европейские монархии уже мешали объективному развитию истории. Они должны были окончательно уйти в прошлое.

В системе международных отношений произошли коренные изменения. На смену политике поддержания ба­ланса сил, на чем зиждился мир в Европе, приходит неудер­жимая милитаризация экономики. Британская империя не могла дальше сохранить мировой баланс сил. Балканские войны 1912-1913 гг. наглядно свидетельствовали о неотврати­мом кризисе отжившей свое Венской системы международ­ных отношений.

Бесспорным проявлением распада Венской системы международных отношений стало дальнейшее обострение противоречий между двумя военно-политическими блока­ми: Тройственным союзом и Антантой.⁹ Германия стреми­лась к политическому и экономическому господству в Евро­пе, приобретению новых территорий и проявляла большую активность в освоении внешних рынков, что в корне проти­воречило главенствующей в мире Британской империи. Не менее острые противоречия были между Францией и Гер­манией, Россией и Германией-Австро-Венгрией. Сложил­ся сложнейший узел противоречий, война была, казалось правителям, единственным выходом из этого политического кризиса.

В общем, великие державы – кто в большей, а кто в мень­шей степени- были заинтересованы в начале войны, не желая видеть других способов его разрешения. Каждая из держав, вступая в мировую войну, преследовала свои захватнические цели. Всевозрастающая экспансия США – сначала на американском континенте, а затем и за его пределами – направлен­ная к мировому господству, основывалась на доктрине Мон­ро в нарушение принципов международного права.

Стоимость вооружений и экономическое напряжение германского общества были так велики, что только война, при которой все правила ортодоксального финансирования останавливались, могла спасти германское государство от банкротства.

Россия не хотела большой войны – ее правители счита­ли, что страна будет гораздо лучше готова к ней спустя два года, когда завершится программа перевооружения армии. Но Николай II к 1914 году уже не имел возможности вести независимую внешнюю политику. Золотой рубль Витте по­садил Россию на «займовую иглу», империя, следуя за дру­гими империями в гонке вооружений, оказалась вынуждена постоянно занимать деньги у парижских и лондонских бан­киров. Реформа Витте предопределила вступление России в войну на стороне Франции в момент, удобный для послед­ней.

Хотя главными предпосылками войны были эконо­мические и политические противоречия ведущих держав, конкретным поводом к ней явилась драма, порожденная на­ционально-освободительным движением славян против ав­стрийского владычества.

«Панславянский» патриотизм был очень силён в России, и особенно разгорелся как раз с началом первой Балканской войны. На вокзалах многих городов России в октябре 1912 года под марш «Прощание славянки» уже провожали рус­ских добровольцев против “ненавистных турок”.

Весной 1913 г., в преддверии второй Балканской войны, Николай II лично обратился к славянским народам и их ли­дерам с призывом заключить мирные договоры с Турцией. Между прочим, мировая война могла начаться ещё тогда… Австро-Венгрия и Германия, пользуясь разборками в сла­вянском национально-освободительном движении, спро­воцировали Вторую Балканскую войну, которая быстро за­кончилась разгромом Болгарии. Сербский национализм, экспансионизм – возведенный на государственный уровень – относительно других балканских славян, стали глубоко раз­рушительными силами. В основе пропагандистской трак­товки смысла войны и мотивов участия в ней России как раз были идеи панславизма.

В общем, европейские народы уже внутренне были гото­вы к большой войне. Оставалось ее только спровоцировать. От намеченной кайзером Вильгельмом еще за год до этого провокации немцев избавили сербские террористы, рвущи­еся вопреки просьбам русского царя к священной войне за немедленное освобождение от ненавистного ига.

Убийство 28 июня 1914 г. в боснийском городе Сара­ево наследника Австро-Венгерской империи Франца Фер­динанда и его супруги привело Европу в состояние шока. Перманентный балканский кризис достиг беспрецедентной остроты. Австро-венгерские власти обвинили Сербию в тер­рористическом акте и предъявили заведомо неприемлемый ультиматум. Германский император Вильгельм II подталки­вал австрийцев «покончить с сербами».

Осознавая масштаб надвигающейся беды, Николай II надеялся на благоразумие германского императора Виль­гельма II, близкого своего родственника, который обращался в своих письмах к нему по-братски “Ники”. Царь предлагал передать спор Австро-Венгрии и Сербии в международный суд в Гааге.

Первая мировая война началась не из-за случайности или дипломатической ошибки. Прелюдией к ней послужил сговор между Германией и Австро-Венгрией, которые стре­мились развязать войну в надежде, что Британия останется в стороне. Но самое парадоксальное то, что Германия начала бы войну именно в 1914 г. при любых обстоятельствах, даже если бы не было убийства в Сараево.

Огромный подъем патриотических чувств и преданно­сти к престолу как ураган пронесся по всей Европе. Патрио­тический карнавал под шовинистическим угаром, шествую­щий по мировым столицам, дал монархам дополнительную решительность при объявлении кровопролитнейшей войны.

Начавшаяся война стала первой так называемой окоп­ной войной, в которой огромное количество времени уходи­ло не столько на продвижение войск вперед и захват городов, сколько на бессмысленное ожидание в окопах. Кроме того, в массовом порядке применялась артиллерия, впервые было применены отравляющие газы. Другой важной особенно­стью стало использование боевой авиации как против войск, так и против гражданского населения. Все это было фантас- магорично для людей, в массе своей малограмотных.

Первая мировая война началась, как типичная кабинет­ная война, с телеграммами, направляемыми суверенными монархами друг другу перед реальными схватками. Каждый из участников рассчитывал на быструю войну и полагал, что условия мира будут выработаны на своего рода дипломати­ческом конгрессе типа тех, что неизменно завершали евро­пейские конфликты в прошлом столетии.

Сначала Первую мировую называли Третьей балкан­ской войной и верили, что «она закончится к осеннему листопаду». Например, французские новобранцы, уходя на войну, уверяли своих девушек, что успеют вернуться к сбору нового винограда. Патриотическая риторика, так востребо­ванная военным аппаратом и бюрократической машиной, использовалась не только по прямому казенному назначе­нию – для отправки миллионов безвинных людей на убой. В 1914 году, который Анна Ахматова справедливо считала на­чалом настоящего двадцатого века, сказочное представление о войне возникало в дневниках и письмах, как это ни странно, лучших людей эпохи, рождалось из искренних представле­ний и заблуждений, за которые вскоре пришлось заплатить непредставимую поначалу высокую цену. Начало войны встретили восторженной славянофильскими творениями Николай Гумилев, Владимир Маяковский, Сергей Булгаков, Игорь Стравинский, Александр Бенуа…

В разжигании военной истерии не меньше участвова­ли также просвещенные умы своего времени и в европей­ских столицах, например, известный писатель Киплинг. В 1915 году во Франции погиб его единственный сын Джон Киплинг, которому отец сам помог получить место в Ир­ландской гвардии. Потрясение изменило взгляды писателя. Он постепенно приходит к осознанию непомерности прине­сённых жертв. Возможно, в эти годы, говоря о «растлителях страны», о «лжи отцов», он имел в виду и себя самого.

Чем же все это объяснялось? Ведь уже в начале ХХ века назревающий конфликт называли самоубийством Европы и даже европейской гражданской войной. Здесь надо внести единственную поправку — не только европейской, посколь­ку Первая мировая охватила практически все континенты. В ней участвовало 38 государств с населением свыше 1,5 млрд. человек. Первая мировая война, продолжавшаяся более 4 лет, кардинально отличалась от военных конфликтов нового времени не только «мировым» масштабом военных действий и глобальными разрушительными последствиями. В ней по­гибли свыше 10 млн военных и около 12 млн мирных жите­лей, около 55 млн были ранены.

5. Версальский договор, который породил Вторую мировую войну

Версаль – это не мир, это перемирие на двадцать лет.
Фердинанд Фош

Компьенское перемирие от 11 ноября 1918 г. многими было воспринято как окончание «последней войны в исто­рии». Версальский мирный договор от 28 июня 1919 г. за­вершил Первую мировую войну, которая долгих 4 года была тогда самым страшным кошмаром для всех жителей Европы. Тогда казалось, его подписание положило начало формиро­ванию нового миропорядка, который должен был навсегда положить конец возникновению новых мировых войн. Мно­гие люди в те дни искренне верили, что так оно и будет, но с ними был не согласен главнокомандующий силами Антанты французский маршал Фердинанд Фош, громогласно сказав­ший о Версальском договоре: «Это не мир. Это перемирие на двадцать лет».

Свое название данный договор получил по месту, где он был подписан: во Франции, в Версальском дворце. Конечно же, не случайно – именно в этой резиденции в 1871 г. Бис­марк заставил французского императора Наполеона Ш под­писать практически капитуляцию.

Условия соглашения были настолько унизительные и же­стокие по отношению к Германии, что аналогов им в истории просто не было, и все политические деятели той эпохи гово­рили скорее о перемирии, чем о мире. Фактически этот до­кумент на два десятилетия сформировал отношения в Европе, а также создал предпосылки для образования третьего рейха.

Грубейшим политическим просчетом договора явилась статья 231, так называемая «оговорка о виновности в войне». В ней говорилось, что Германия несет единоличную ответствен­ность за развязывание первой мировой войны и заслуживает сурового морального осуждения. А когда ненависть рассея­лась, трезвые наблюдатели начали соображать, что вопрос от­ветственности за возникновение войны гораздо более сложен.

Да, конечно, значительная тяжесть ответственности ле­жала именно на Германии, но справедливо ли применять карательные меры к одной только Германии? Действитель­но ли верна по существу статья 231? Миротворцы XVIII века восприняли бы статью о виновности за развязывание войны абсурдом. Для них войны были аморальной неизбежностью, вызванной столкновением интересов.

Историки дипломатии сравнивали иногда Версальскую конференцию с Венским конгрессом. Действительно, меж­ду обеими конференциями много внешнего сходства. Вер­сальская конференция длилась так же долго, как и Венский конгресс. Так же, как в Вене 1815 г., в Версале 1919 г. много танцевали и медленно подвигались вперёд. Заседания кон­ференции часто прерывались сведениями, о революционных бунтах голодных в Германии, Австрии. Первая мировая во­йна породила революцию 1917 года в России, которая затем перекинулась и на другие страны. Европу ждали новые по­трясения.

Канули в Лету четыре некогда могучих империи: Рос­сийская, Германская, Австро-Венгерская и Османская. Вер­сальский мир не только закрепил, но и усугубил противо­речия между победителями и побеждёнными. Кроме всего, семь с половиной миллионов украинцев были поделены между Польшей, Румынией и Чехословакией. В результате Версальского мира славянские народы были разъединены глубокой пропастью. Польша, как форпост Франции на вос­токе, должна была служить плацдармом для нападения на Россию. Последующее расширение границ Польши за счёт украинских и белорусских земель было заложено в основе Версальского мира, вся система которого была направлена к тому, чтобы сталкивать славянские народы между собой.

По условиям Версальского мира Германия обязывалась передать странам Антанты весь флот, а также практически весь промышленный транспорт. Ей запрещалось иметь ре­гулярную армию, заниматься выпуском оружия и военной техники. Запрещалось иметь флот и авиацию. Фактически это была безоговорочная капитуляция. Версальский договор был унизительным для Германии.

Сотворенная на руинах старой Европы Версальская си­стема была изначально обречена на крах, ибо она зиждилась на заведомо обреченной идее создать на континенте прочную систему международной безопасности при полном игнори­ровании жизненных интересов двух крупнейших держав — России и Германии. И это тоже один из главных уроков Пер­вой мировой войны.

Таким образом, Первая мировая война породила Вто­рую мировую войну — во многом потому, что условия Версальского мирного договора таили противоречия и конфликты, которые привели к новому международному глобальному конфликту. Донельзя обострились противо­речия между победителями – между Англией и Францией, США и Англией, США и Японией, наконец, между Италией и ведущими державами Антанты. Ко всему этому присоеди­нялись коренные противоречия двух систем — капитализма и социализма. Версальский мир должен был покончить с во­йной. В действительности же он превратил её в постоянную угрозу, висящую над всем миром.

6. От международного пацифистского движения к фашизации европейских обществ

Если не смеяться над двадцатым веком, то надо застрелиться. Но долго смеяться над ним нельзя – скорее взвоешь от горя.
Эрих Мария Ремарк

Исторический прогресс конца XIX в., изменивший кон­туры европейской цивилизации, открыл дорогу идеалам достижения международного мира через пацифистское движение. На протяжении всей своей истории человечество постоянно сталкивается с войнами и вооруженными кон­фликтами, несущими смерть, разрушения, деградацию всех сторон жизни и деятельности людей. Век XX отнюдь не был исключением – более того, на него выпали две кровопролит­нейшие войны в истории человечества.

Мир вместо войны и насилия между народами – на это направлен идеал пацифизма. Представители миротворче­ских объединений наивно полагали, что война, как форма разрешения политических противоречий, вскоре неизбеж­но уйдет в прошлое. Разоружение было самым популярным лозунгом «эры пацифизма», то есть эпохи XX в. Изначально пацифизм и милитаризм выступают антиподами в междуна­родных отношениях. Современное международное публич­ное право представляет собой яркую иллюстрацию непри­миримой борьбы между пацифизмом и милитаризмом, как глобальными философскими, социальными, культурными и международно-правовыми парадигмами.

Пацифизм прослеживается в истории человечества в религиозных учениях. Например, христианство и ислам, как религиозные доктрины, изначально построены на началах пацифизма и любви ко всему живому. Первые пацифист­ские организации появились в Великобритании и Америке после наполеоновских войн. Проводились международные конгрессы пацифистов, на которых предлагалось запретить войны, осуществить полное разоружение, а споры, возника­ющие между государствами, решать в международных тре­тейских судах. Большую роль в миротворческом процессе сыграл Межпарламентский союз, основанный в 1889г.

В начале XX вв. идея защиты мира стала принимать со­временные формы. Трибуной пацифизма, например, стал авторитетный российский журнал «Вестник Европы». В российском либеральном пацифизме, как составной части западного миротворчества, участвовал Л.Н. Толстой.

Гаагские мирные конференции несомненно дали тол­чок развитию международного пацифистского движения. Впервые на международной конференции дебатировалась проблема сокращения и ограничения вооружений во всех странах мира, что было просто трудно представить до это­го. Большое значение для разрешения межгосударственных споров придавалось международному арбитражу и третей­скому разбирательству.

Но параллельно происходили и события противопо­ложного характера. В 1904-1905 гг. по Российской империи прокатились волны еврейских погромов. В Казани шла мас­совая газетная кампания за изгнание татар в Турцию, на что татарский народный поэт Габдулла Тукай выступил со сти­хотворением “Не уйдем!”.

Но вдруг в одночасье все как бы переменилось. …Куль­минация патриотических торжеств — молебен на Дворцо­вой площади 2 августа, после объявления Николаем II Ма­нифеста о войне. Примерно сто тысяч человек, собравшихся в воскресный день перед Зимним дворцом, дружно опусти­лись на колени перед императором и императрицей, когда те вышли на балкон Зимнего дворца. Толпа неистовствовала. Картину “общенационального единения” через два дня эф­фектно дополнила манифестация петербургских евреев, а вскоре шествие казанских мусульман. В разных концах импе­рии возобладал невиданный до сего агрессивный шовинизм. По столице прокатилась волна немецких погромов. Самым грандиозным “патриотическим триумфом” стал разгром германского посольства с убийством одного немца. Рабочих Петербурга, переименованного в те дни в Петроград, будто подменили в считанные дни: из бесстрашных забастовщи- ков-интернационалистов они превратились в вернопод­данных сторонников войны с «тевтонской силой тёмною». Можно себе представить, насколько велики были масштабы оболванивания подданных империи.

Как только война была объявлена, улицы европейских столиц также были запружены ликующей толпой. Патрио­тизм в националистическом угаре казался достаточно мощ­ной силой, чтобы требовать самопожертвования. В разных европейских странах десятки тысяч молодых мужчин запи­сывались в добровольцы, чтобы сражаться во имя Кайзера и Государя.

Вспоминается “забавный” эпизод тех времен. Рихард Зорге со своими однокашниками хорошо погулял в берлин­ском пабе, дух шовинистического пивного угара на них так подействовал, что чуть ли не всем классом с утра пошли на войну. Будущему знаменитому разведчику повезло – только три ранения, а одноклассники полегли навечно на поле бра­ни. За чьи же интересы?

Понятное дело, пацифистские идеи в условиях воин­ственного шовинизма в первые годы войны пропагандиро­вать было почти невозможно. Кстати, В.И. Ленин осуждал пацифизм, как явление, мешающее пролетариату в антиим­периалистической борьбе, считая его «одной из форм одура­чения рабочего класса…».

Но эйфория прошла быстро, волна ура-патриотизма схлынула навсегда… Затянувшаяся пожирающая миллионы и миллионы людей Первая мировая война стала шоком для европейского общества. Вне пределов человеческого пони­мания оказалось то, что обе стороны одерживали победы и терпели поражения одновременно.

С падением монархий в результате Первой мировой во­йны завершилась целая эпоха со своими традициями – возник идейный вакуум. Произошел разрыв с вечными традициями, стало быть с прошлым. Возник глубокий кризис сложившихся норм и ценностей, были отброшены моральные ограничения; пересмотрены привычные человечеству представления, пре­жде всего о ценности человеческой жизни.

Люди, вернувшиеся с войны, среди которых только ин­валидов было 55 млн., не могли обрести себя в мирной жиз­ни, от которой успели отвыкнуть. Ужасные результаты этой войны привел европейцев к разочарованию и отчаянию. По­слевоенная разруха затронула все общественные слои и груп­пы населения, обострила межэтнические, противоречия. Возникло недоверие граждан к политическим институтам.

Война оказала огромное воздействие на духовное на­строение и мироощущение миллионов и миллионов евро­пейцев. Широкое распространение в отношении участников боевых действий получил термин «потерянное поколение».

Общественно-политическую систему поколебала рево­люционная волна, охватившая в 1917-1921 гг. Россию. Братоу­бийственная гражданская война перекинулась на Германию, Австрию, Венгрию, Италию, Испанию, Финляндию и др. Ев­ропа оказалась в плену новой экстремисткой идеологии.

Тут еще ударил мощный экономический кризис 1920­21 гг. с бешеной инфляцией. У половины населения не было работы. Обнищавшие слои сельского населения, многомил­лионный люмпен-пролетариат оказались удобным челове­ческим материалом для искусных лидеров-демагогов. По­следние обещали быстро вывести свои страны из кризиса посредством быстрых и решительных действий.

Первая мировая война, в итоге, спровоцировала воз­никновение фашизма, изобретённого итальянским дикта­тором Муссолини. Италия считается первым фашистским государством. Еще в 1922 г. Бенито Муссолини, опираясь на поддержку чернорубашечников, совершил марш на Рим, тем самым бескровно придя к власти и создав первое в мире фашистское государство, в основе которого легли этноцен­тризм, империализм, антисемитизм.

Германия после кровопролитного подавления рабочих восстаний 1919 г. стала пороховой бочкой Европы. Никто не сомневался, что новая война неизбежна. И в данном случае, приход нацистов к власти – не причина, а следствие немецкого реваншизма, который культивировался прусской военщиной веками. Понятное дело, в стране, живущей мыслью о реванше, пацифист в принципе к власти прийти не мог. Национал-соци­ализм Гитлера с его милитаризмом и откровенным расизмом был наиболее античеловечной разновидностью фашизма.

В странах Восточной Европы развивался «неклассиче­ский» монархо-фашизм и крестьянский фашизм. Более или менее по демократическому пути развивались только Чехос­ловакия и Финляндия.

На этом фоне получили распространение панъевропей­ские идеи, направленные на демократические сближение на­родов. Автором одного из наиболее известных проектов конти­нентального объединения Европы был Р. Куденхове-Калерги, книга которого «Пан-Европа» появилась в свет в 1923 г. Панъ- европейство становится влиятельным либеральным течением. Кстати, автор исходил из необходимости объединить матери­ковую Европу перед лицом опасности США и Великобрита­нии, и, особенно, СССР, где установился на тоталитарной ос­нове социал-большевизм, а затем и державный социализм под флагом Коммунистического Интернационала.

Пацифисты полагали, что европейцы воюют между со­бой оттого, что плохо осознают свое внутреннее родство. Па­цифизм был закономерной реакцией образованных людей на ужасы войны и выражал желание избежать их повторения. Два важных постулата пацифистов имели особенно большое значение. Первый состоял в принципиальном отказе от во­йны как средства разрешения международных споров. Вто­рой нес более узкое европеистское содержание. Он состоял в признании внутреннего культурного родства всех народов Европы как предпосылки для ее политического единства.

Увы, новая эра на смену мрака и глупости так и не на­ступила. Воцарилась эпоха фашизма.