S. YU. SUMENKOV:

CIVIL SOCIETY, LEGAL SCIENCE, HIGHER SCHOOL AND PUBLIC AUTHORITIES: ASPECTS OF THE NECESSARY RELATIONSHIP

Interview with Sergey Sumenkov, Ph.D. in Law, professor of the Saratov State Law Academy, professor of the Penza State University.

Визитная карточка:

Сергей Юрьевич Суменков. Председатель комиссии по проведению антикоррупционной экспертизы законов Пензен­ской области, постановлений Законодательного Собрания Пензенской области и распоряжений Председателя Законода­тельного Собрания Пензенской области, имеющих нормативный характер, проектов законов Пензенской области, проектов постановлений Законодательного Собрания Пензенской области и проектов распоряжений Председателя Законодательного Собрания Пензенской области, имеющих нормативный характер. Член Общественного совета Пензенского ЛО МВД РФ на транспорте. Член квалификационной коллегии судей Пензенской области. Член комиссии УФСИН по Пензенской области по соблюдению требований к служебному поведению сотрудников уголовно-исполнительной системы и урегулированию конфликтов интересов. Член научно-консультативного совета при Адвокатской палате Пензенской области. Состоит членом комиссий по соблюдению требований к служебному поведению и урегулированию конфликта интересов в отношении го­сударственных гражданских служащих Пензенской области, замещающих должности государственной гражданской служ­бы Пензенской области в аппарате Законодательного Собрания Пензенской области, Уполномоченного по правам человека Пензенской области, Министерства финансов Пензенской области, Министерства физической культуры и спорта Пензен­ской области, Управления государственной инспекции в жилищной, строительной сферах и по надзору за техническим со­стоянием самоходных машин и других видов техники Пензенской области.

Награжден: медалью «20 лет Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации»; почетными гра­мотами Законодательного Собрания Пензенской области; лацканным знаком Пензенской области от имени Председателя Законодательного Собрания Пензенской области; благодарственным письмом Пензенской таможни. Удостаивался благодар­ности (с занесением в трудовую книжку) ректора Пензенского государственного университета; благодарности УФСИН России по Пензенской области.

Автор более 200 научных трудов. Доктор юридических наук, доцент. Профессор кафедры теории государства и права Саратовской государственной юридической академии, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Пензенско­го государственного университета.

–     Сергей Юрьевич, может быть наш первый вопрос будет неожиданным. Скажите, как, по Вашему мнению, сочетаются юридическая наука и государственная власть, может ли в принципе быть такое сочетание и насколько оно органично.

–      Ваш вопрос более чем обоснован и закономерен. Юридическая наука наибольшим образом, чем остальные, приближена к государственной власти и управлению. Бо­лее того, выводы результаты научного познания в сфере юриспруденции непосредственно проецируются на госу­дарство, его органы и власть, которую они осуществляют. Особо здесь хочется подчеркнуть роль теории государства и права. Ведь именно в ее рамках создаются дефиниции собственно государства и права, государственной власти и нормативного акта, органа государственной власти и реа­лизации права, механизма государства и толкования права, законности и правопорядка, юридической ответственности и правонарушения. В свою очередь история государства и права изучает на основе фактических данных генезис на­званных феноменов. Безусловной значимостью обладают отраслевые юридические науки, изучающие правовые нор­мы, регулирующие общественные отношения, проблемы их реализации, а также пути и способы нивелирования этих проблем.

–     В этой связи можно спросить, а насколько слы­шат «голос юридической науки» властные структуры, используются ли в практической деятельности те реко­мендации, которые предлагают ученые-юристы.

–      Вопрос достаточно сложный и ответ на него не может быть однозначным. Надо признать, что и мы, представи­тели науки, к сожалению, грешим некоторой идеализаци­ей, незнанием практических, может быть неочевидных, но при этом очень важных деталей. С другой стороны, власть предержащие, и их отчасти можно понять, опасаются ри­сковать, используя научные новации, предпочитают идти проверенным путем, избегая какого-либо новаторства. Осо­бенно это характерно для региональных органов власти. Иллюстрацией служит личный опыт, когда в далеком 2005 году принял участие в слушаниях по обсуждению законо­проекта «О статусе депутата Законодательного Собрания Пензенской области». Дело в том, что тема моей кандидат­ской диссертации звучала как «Привилегии и иммунитеты как общеправовые категории» и, скорее всего поэтому, ру­ководство университета и направило меня на эти слушания. Ну и я, под влиянием относительно недавно защищенной диссертации выступил, предложив не использовать в тексте закона в проекции к статусу депутата слово «неприкосно­венность». Ведь оно, кроме того, что с политической точки зрения вызывает определенное раздражение населения, не совеем правильно с теоретической точки зрения. Не­прикосновенность специального субъекта – это лишь ком­понент более крупного понятия – правового иммунитета. Иммунитет включает в себя как неприкосновенность, так и иные компоненты, в частности, индемнитет. Вот я и предло­жил депутатам использовать правильный с научной точки зрения и, скажем так, политкорректный, термин «правовой иммунитет». Добавил при этом, что нас в пример ставить будут, цитировать наш закон как наиболее грамотный.

–      Какова же был реакция депутатского корпуса?

–      На удивление положительной! Как сейчас помню, один из народных представителей (он и в настоящее время в депутатском корпусе), повернувшись к соседу, произнес: «А он ведь верно говорит!». Конечно, я был воодушевлен, тем более затем на адрес ректора пришло письмо из За­конодательного Собрания с просьбой объявить мне благо­дарность, что и было сделано. И я был искренне рад, что положения науки не отвергаются практиками, тем более субъектами правотворчества. Каково же было мое удивле­ние, когда был обнародован Закон Пензенской области от 28 июня 2005 года № 829-ЗПО «О статусе депутата Законо­дательного Собрания Пензенской области», статья 18 кото­рого звучала как «Гарантии неприкосновенности депутата». Как говорится, иллюзии молодости были безжалостно раз­веяны.

–     Означает ли это, что положения юридической науки абсолютно неприемлемы для практики и орга­нический синтез теории и практики невозможен.

–      Нет, что Вы, это абсолютно не так. В данном случае региональный парламент следовал федеральной норме, за­крепленной в ст. 13 Федерального закона от 06 октября 1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законо­дательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», которая так и называется «Гарантии депутатской деятель­ности и неприкосновенности депутата». Соответственно, вполне очевидно, что именно положения федерального законодательства, служат и ориентиром и решающим до­водом для правотворческого органа субъекта федерации. Подобного рода «железный аргумент»: «так прописано в федеральном законодательстве», более чем часто приходит­ся слышать и на заседаниях комиссии по проведению анти­коррупционной экспертизы правовых актов и их проектов Законодательного Собрания Пензенской области, предсе­дателем которой я являюсь. Это реалии сегодняшнего дня, к которым нам, как юристам, надо относиться абсолютно спокойно и с пониманием. «Dura lex sed lex» и этого, к сча­стью, никто не отменял. Вместе с тем, нельзя сказать, что нас, ученых, не слышат представители власти. Так, на одном из первых заседаний упомянутой комиссии, рассматривал­ся вопрос об Уполномоченном по правам ребенка в Пензен­ской области, и мы заострили внимание на формулировке о том, что, цитирую практически дословно, кандидатура Уполномоченного по правам ребенка предлагается из наи­более авторитетных жителей Пензенской области или жи­телей Пензенской области обладающих наибольшим авто­ритетом. Естественно, что подобного рода словосочетания были отвергнуты как двусмысленные, представляющие со­бой коррупциогенный фактор в силу юридико-лингвисти­ческой неопределенности. И таких примеров можно при­вести великое множество.

–     О деятельности комиссии, возглавляемой Вами, поговорим более чем обстоятельно, но чуть позже, а пока, все же, ответьте, пожалуйста, может ли быть гар­мония между юридической практикой и юридической наукой, и соответственно, между их представителями.

–      Безусловно, ведь и практики, и теоретики в данном случае – юристы, и, в конечном итоге, делают общее дело. Гармония между практикой и теорией более чем возмож­на. Как думается, неслучайно в советское время многие шли в аспирантуру не со студенческой скамьи, а отработав не­которое время на практике. Яркий пример – Председатель Следственного Комитета РФ, доктор юридических наук, профессор Александр Иванович Бастрыкин, который после окончания юридического факультета Ленинградского го­сударственного университета, в 1975-1978 годах служил в органах внутренних дел города Ленинграда, а затем уже по­ступил в аспирантуру ЛГУ по кафедре уголовного процесса и криминалистики, успешно защитив в дальнейшем канди­датскую, а потом и докторскую диссертацию.

И на сегодняшний день многие практики занимаются научными изысканиями, пишут и защищают кандидатские и даже докторские диссертации. Речь в данном случае идет не о «героях» диссернетовских скандалов, а об их антагони­стах – без всякой высокопарности подлинных тружениках, которые в редкое свободное время, отрывая его от отдыха, от общения с семьей, от повседневных бытовых дел, погру­жаются в науку, творчество, проецируя свой практический опыт в диссертационные исследования. Что особенно от­радно, многие из них, получив по результатам защиты уче­ные степени, стараются, по возможности, преподавать. Это не только отвечает современным стандартам в сфере высше­го образования, требующим обязательного участия практи­ков в образовательном процессе, но и однозначно идет на пользу студентам, ибо в данном случае правосознание таких людей представляет собой уникальный синтез теоретиче­ских и практических представлений. В качестве примеров, лично известных мне, могу назвать заместителя председа­теля Саратовского областного суда Артема Константинови­ча Аниканова, защитившего, не отрываясь от практической деятельности кандидатскую диссертацию, и осуществляю­щего преподавательскую деятельность на кафедре теории государства и права Саратовской государственной юриди­ческой академии. В представленном контексте интересна и личность нынешнего ректора Пензенского государственно­го университета Александра Дмитриевича Гулякова, который, будучи сотрудником органов внутренних дел, в 1995 году в Академии МВД России защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата юридических наук, и с 1996 года стал преподавать на юридическом факультете (ныне инсти­туте) Пензенского государственного университета, получив при этом ученое звание доцента. Вполне закономерно, что закончив карьеру правоохранителя в должности начальни­ка УМВД России по Пензенской области, отработав в каче­стве Председателя Законодательного Собрания Пензенской области IV созыва, Александр Дмитриевич, не прерывавший, повторюсь, с 1996 года научной и преподавательской дея­тельности, был избран ректором Пензенского государствен­ного университета.

Поверьте, подобного рода положительных примеров, когда практики «окунаются» в юридическую науку и не­сут знания подрастающему поколению в высшей школе, я могу привести достаточно много, что не может не радовать. Считаю в этой связи более чем верными положения дей­ствующего законодательства, разрешающего «государевым людям» заниматься научной и преподавательской деятель­ностью.

–     Охотно Вам верим, разделяем Ваш оптимисти­ческий настрой, так как примеры весьма положитель­ны, и соответствуют требованиям закона. Скажите, а как ситуация с обратной тенденцией – есть ли приход во власть, на государственную службу представителей юридической науки.

–      Такая тенденция имеет место быть. Безусловным подтверждением тому является Дмитрий Анатольевич Медведев, занимавший пост Президента РФ и Председате­ля Правительства РФ. До его, как Вы выражаетесь, «при­хода во власть» преподавал гражданское и римское право на юридическом факультете ЛГУ, переименованного затем Санкт-Петербургский государственный университет, кан­дидат юридических наук, защитил диссертацию на тему «Проблемы реализации гражданской правосубъектности государственного предприятия» в 1990 году.

В качестве примера можно назвать и выдающегося ученого-юриста Сергей Сергеевича Алексеева, который в 1989 году был избран народным депутатом СССР от Академии наук СССР и научных обществ, а затем по решению Съезда народных депутатов стал членом Совета Союза Верховного Совета СССР. С.С. Алексеев являлся председателем Коми­тета по вопросам законодательства, законности и правопо­рядка Верховного Совета СССР (1989-1990), одновременно будучи председателем Комитета Конституционного надзо­ра СССР.

Целую плеяду выдающихся государственных деятелей выдвинула родная для меня саратовская научная школа. Здесь в первую очередь можно назвать докторов юриди­ческих наук, профессоров Юрия Хамзатовича Калмыкова, Олега Орестовича Миронова и, конечно, Бориса Сафаровича Эбзеева.

В частности, Ю.Х. Калмыков в 1989 году был избран на­родным депу татом СССР. Работал председателем Коми­тета Верховного Совета СССР по законодательству, мини­стром юстиции РФ и членом Совета безопасности России, был депутатом Государственной Думы ФС РФ первого со­зыва.

О.О. Миронов – депутат Государственной Думы ФС РФ первого и второго созывов, Уполномоченный по правам че­ловека в Российской Федерации в 1998-2004 годах.

Б.С. Збзеев семнадцать лет был судьей Конституцион­ного суда РФ, затем с 2008 по 2011 год – Президент Карачае­во-Черкесской Республики. Начиная с 2011 года и по насто­ящее время, Борис Сафарович является членом Центральной избирательной комиссии РФ.

Из совсем недавних примеров – кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права СГЮА Надежда Ивановна Сухова, которая Постановлением Саратов­ской областной Думы от 24 марта 2021 года назначена на должность Уполномоченного по правам человека в Сара­товской области.

–      Да, действительно, перечень впечатляет. А пен­зенская юридическая наука может ли похвастаться именами ученых, которые с университетской кафедры перешли во властные кабинеты.

–      Здесь, как думается, нельзя сравнивать столь прямо­линейно. Если Саратовской государственной юридической академии, моей альма-матер, в этом году отмечается девя­ностолетие, то юридический факультет в Пензенском госу­дарственном университете был открыт только в 1998 году.

Поэтому, слово «хвастаться» здесь не совсем уместно. Я лично за поступательный, эволюционный путь, который доказывает, что потенциал у пензенской юридической на­уки есть, достаточно большой, динамично развивающийся. Как говорится, все еще впереди.

А вот чем реально может гордиться юридическая шко­ла ПГУ, так это активной общественной позицией своих преподавателей, прежде всего докторов наук, профессо­ров, которые, как представители общественности, участву­ют в оптимизации деятельности органов государственной власти. Здесь можно назвать Глеба Владимировича Синцова, в настоящее время являющегося заместителем председате­ля Общественного совета при УМВД России по Пензенской области, члена квалификационной коллегии судей Пен­зенской области; Георгия Борисовича Романовского уже много лет выполняющего обязанности председателя комиссии по вопросам помилования на территории Пензенской обла­сти. По самым скромным подсчетам, в 80-85 % органах го­сударственной власти и органах местного самоуправления, где, согласно требованиям действующего законодательства, обязательно наличие представителей общественности, при­сутствуют доктора и кандидаты юридических наук – препо­даватели Юридического института ПГУ.

–     Вы и сами активно принимаете участие в подоб­ного рода деятельности и более чем активно. Прежде чем поговорить конкретно о ней, просим Вас ответить на такой вопрос: а нужна ли такая деятельность реаль­но, не является ли она простой формальностью, неко­ей данью моде, современным трендам.

–      Начнем с того, что форма в юриспруденции не ме­нее важна чем содержание. По сути вся наша жизнь – набор формальностей, которые необходимо правильно соблюдать и исполнять. Но это если воспринимать слово «формаль­ность» в положительном смысле, не вкладывая негатива. Но, конечно, я понимаю, и вы именно об этом и спрашива­ете, о формальности в отрицательном контексте.

Думаю, что сумею Вас убедить, что именно такая фор­мальность как в моей, так и в деятельности моих коллег, как представителей общественности отсутствует. Какая может быть формальность, когда разбираешься в вопро­се о привлечении судьи к дисциплинарной ответственно­сти. Или о какой формальности, может вестись речь, когда слушаешь на комиссии офицера ФСИН, с дрожью в голо­се рассказывающего, что не может предоставить сведения имущественного характера, вследствие противодействия бывшей супруги.

В свою очередь мода выражает специфику развития общества, и если в настоящее время имеется запрос на мне­ние ученых-юристов, это в тренде, выражаясь современным языком, то я такой тренд более чем поддерживаю.

Что же касается того, нужна ли подобного рода дея­тельность и кому она нужна, то могу с уверенностью сказать – нужна. Нужна самим научно-педагогическим работни­кам, нужна государству, нужна обществу.

–     А можете ли объяснить, зачем профессорско­преподавательскому составу, и так предельно занято­му научной, учебной, учебно-методической, воспита­тельной работой такая вот дополнительная нагрузка, в большинстве случаев к тому же неоплачиваемая.

–      Как ни странно, и это, наверное, прекрасно, не все ре­шают деньги. Убежден в том, что каждый исследователь (и юрист в том числе) мечтает, чтобы его научные изыскания нашли свое практическое претворение. Участие в качестве представителей общественности в деятельности госорганов как раз и дает возможность имплентировать в реальную жизнь свои творческие задумки. Например, предметом моей докторской диссертации являлись исключения в пра­ве. А ведь исключения из правил, точнее необоснованность их применения, является коррупциогенным фактором. По­верьте, как я более чем скрупулезно рассматривал исклю­чения в текстах правовых актов, представленных на анти­коррупционную экспертизу в комиссию Законодательного Собрания области, как протестовал против вуалирования их словами «кроме», «если», «как правило» и т.п.

С другой стороны, и это более чем важно, приобще­ние к практике дает необходимый, зачастую бесценный, без преувеличения, иллюстративный материал, позволяющий доказать свою точку зрения, опровергнув позиции оппо­нентов либо, наоборот, заставляет задуматься об иллюзор­ности каких-либо научных идей, их оторванности от жизни.

Эмпирические сведения, полученные в ходе обще­ственной деятельности, более чем с интересом восприни­маются в нашем научном сообществе. Прекрасно помню положительную реакцию слушателей Международной на­учно-практической конференции «Правозащитная и анти­коррупционная политика в современной России», когда 02 июля 2015 года в Колонном зале Дома Правительства Улья­новской области выступал с докладом о коррупциогенных факторах в региональном законодательстве, основывая на данных комиссии по антикоррупционной экспертизе Зако­нодательного Собрания Пензенской области.

В сентябре 2021 года также планирую принять уча­стие в XXIII Международном научно-практический форуме «Юртехнетика», проводимом совместно Нижегородской академией МВД России, Саратовской государственной юридической академией, Нижегородским исследователь­ским научно-прикладным центром «Юридическая техни­ка» на тему «Правотворческая экспертология (доктрина, практика, техника)» с докладом об антикоррупционной экспертизе, проводимой нашей комиссией. Извиняюсь, за некоторую нескромность, но почти не сомневаюсь, что если сумею наполнить доклад фактическими данными, исходя из работы комиссии регионального парламента, то он вы­зовет определенный интерес, именно в силу практического нарратива.

Кстати говоря, подобного рода приобщение к практи­ке полезно не только для научной сферы. Вы справедливо называли учебную, учебно-методическую, воспитатель­ную работу, которую также должен осуществлять препо­даватель высшей школы. Так вот, на лекции всегда можно привести тот или иной уместный пример, почерпнутый из практики; в учебно-методическом издании можно со­ставить тест, изложить задачу, сымитировать жизненную ситуацию, основанную на практических материалах. Бо­лее чем помогает общественная деятельность в воспита­тельной работе. В частности, лично я, став в январе 2020 года членом Общественного совета Пензенского ЛО МВД России на транспорте, провел несколько мероприятия, организовав встречи студентов-юристов с сотрудниками транспортной полиции затрагивающих воспитательный, профориентационный, профилактический сегменты. Ко­нечно, этих мероприятий было бы значительно больше, если бы не вмещалась пандемия и связанные с ней огра­ничения.

–      Сергей Юрьевич, убедили в том, что профес­сорско-преподавательскому составу важно и нужно участвовать в подобного рода деятельности. Но Вы упомянули о том, что это нужно также и государству и обществу. Можете ли также наглядно продемонстри­ровать такую необходимость.

–      Заинтересованность государства иллюстрируется прежде всего предписаниями соответствующих норматив­ных актов. В частности, п. 5. ст. 2 ФЗ от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» предусматривает сотрудничество органов государственной власти и органов местного самоуправления, а также их должностных лиц с институтами гражданского общества при проведении антикоррупционной экспертизы норма­тивных правовых актов (проектов нормативных правовых актов). В соответствии с п. 1 ст. 11 ФЗ от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» квалификационные коллегии судей формиру­ются в том числе из представителей общественности. Со­гласно п. 3 Указа Президента РФ от 23 мая 2011 г. № 668 «Об общественных советах при Министерстве внутренних дел Российской Федерации и его территориальных органах» об­щественные советы формируются на основе добровольного участия в его деятельности граждан, членов общественных объединений и организаций. Являющее ориентиром для региональных и муниципальных органов власти Положе­ние о комиссиях по соблюдению требований к служебно­му поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов (утв. Указом Прези­дента РФ от 1 июля 2010 г. № 821) в пп. «в» п. 8 прямо пред­усматривает включение в состав комиссий представите­лей научных организаций и образовательных учреждений среднего, высшего и дополнительного профессионального образования, деятельность которых связана с государствен­ной службой.

Тем самым даже краткий анализ некоторых норматив­ных актов более чем красноречиво доказывает, что Россий­ская Федерация, взявшая курс на построение демократиче­ского и правового государства, более чем заинтересована в привлечении граждан, в том числе и научно-педагоги­ческих работников, для совершенствования деятельности органов публичной власти, искоренения коррупциогенных факторов и конфликтов интересов, оптимизации кадрового состава.

Могу также сказать, что абсолютно во всех структурах, где являюсь представителем общественности, вижу самое уважительное отношение со стороны должностных лиц со­ответствующих органов власти. Они действительно заинте­ресованы в консультативном мнении нас, ученых-юристов, советуются с нами, спрашивают о разрешении конкретных казусов с позиции юридической науки, интересуются на­учными достижениями в проекции к их практической де­ятельности.