D. I. DEDOV:
JUDGE OF THE EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS, PH.D. IN LAW DMITRY DEDOV: CONTEMPORARY INTERNATIONAL LAW OF HUMAN RIGHTS

10th of December, 2021 is the international day of human rights day. the day the United Nations General Assembly adopted, in 1948, the Universal Declaration of Human Rights.

Devoted to the occasion the interview is with the Judge of the European Court of Human Rights Ph.D. in Law Dmitry Ivanovich Dedov.

Визитная карточка:
Дмитрий Иванович Дедов, судья Высшего Арбитражного Суда РФ (2008-2012), судья Европейского Суда по правам человека (2013-2022), доктор юридических наук, профессор Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова (1994-2012). Сфера научных исследований и профессиональной практики: корпоративное право, предпринимательское право, философия права, принципы верховенства права.

—    Спасибо вам за предложение выступить на страницах вашего журнала по такому важному поводу, ведь права чело­века касаются каждого из нас.

—    Дмитрий Иванович, тема международного празд­ника в 2021 году «Равенство: сокращение неравенства, укрепление прав Человека» – соответствует положениям Повестки дня на период до 2030 года и подходом ООН, изложенным в документе «Общие рамки действий, на­правленных на то, чтобы никого не оставить без внима­ния: равенство и недискриминация в основе устойчиво­го развития».

—    Данный документ представляет собой довольно объ­ёмный материал по согласованию политики устойчивого развития в нашем регионе, который охватывает Восточную Европу и Среднюю Азию. Он призывает страны проводить согласованную политику для обеспечения устойчивого раз­вития и избежания провалов в экономике и социальной сфере. В нем отмечается, что за последнюю четверть века экономический рост способствовал снижению уровня без­работицы и нищеты, однако он привел и к увеличению не­гативного воздействия на окружающую среду. В целом пред­полагается 230 глобальных показателей для осуществления мониторинга прогресса, которые охватывают все сферы жиз­ни человека. То есть это описание глобальной стратегии, ори­ентированной на устойчивое развитие. Такая стратегия каса­ется государственного управления любой страны и должна приниматься во внимание любой властью и при любом по­литическом режиме. То есть эта стратегия развития универ­сальна.

Но что мне показалось интересным с точки зрения моей нынешней профессиональной специализации? Этот доку­мент признаёт, что усилия по достижению целей развития в отрыве от прав человека не дают удовлетворительных ре­зультатов, вызывая зачастую значительное отставание наи­более уязвимых групп населения по различным аспектам человеческого развития. В более общем виде можно сказать, что устойчивое развитие невозможно без уважения прав че­ловека.

В области прав человека данная стратегия концентриру­ется в основном на теме гендерного равенства в области зара­ботной платы и занятости. Я не могу с уверенностью утверж­дать, что в России такая проблема действительно существует. Надо вам сказать, что я был сильно удивлён, когда услышал горячие призывы к обеспечению равенства между мужчина­ми и женщинами в сфере оплаты труда на одном семинаре в Страсбурге. Оказалось, что в некоторых странах, например, в Великобритании ещё действуют чуть ли не акты Парламента, которыми установлены различные нормы оплаты труда для мужчин и женщин. Я не ожидал обнаружить такую архаику в Великобритании, но им самим лучше известно, сколько у них спрятано скелетов в шкафу.

Борьба с гендерным неравенством и одновременно его оправдание некоторыми представителями демократически избранных властей имеет свои корни. Мне довелось стол­кнуться с этим и на своём собственном опыте участия в су­дебном процессе убедиться, насколько исторический опыт влияет на наши представления о справедливости и социаль­ном прогрессе.

В аспекте гендерного равенства Европейский Суд по правам человека рассматривает жалобы с точки зрения дискриминации. Общий принцип заключается в том, что раз­личное отношение законодателя должно быть основано на конкретных индивидуальных обстоятельствах. В деле «Хам- тоху и Аксенчик против властей России» заявители-мужчи­ны жаловались на то, что женщины освобождены от пожиз­ненного лишения свободы, а мужчины – нет. В законе есть и другие категории граждан, освобождённых от этого самого сурового наказания – несовершеннолетние и пожилые люди старше 65 лет. С этими категориями не было проблем, по­скольку у них имелись индивидуальное основание – возраст. А вот женщины освобождены именно по гендерному при­знаку. Как национальный судья я объяснял коллегам, что в российском обществе существует особое отношение к жен­щине, к материнству. Европейские тюремные правила также относят женщин к более уязвимой группе тюремного населе­ния и требуют особого к ним отношения.

Оказалось, что некоторые европейские коллеги (и в их числе женщины) не видят разницы между мужчиной и жен­щиной даже в тюремном аспекте. Интересно, что в России не было развито феминистическое движение за полное ра­венство мужчин и женщин. Женщины в России участвовали в борьбе за свободу и независимость своей страны или за ее процветание наравне с мужчинами по своей инициативе. Формировались женские батальоны в Первую Мировую во­йну. В Великой Отечественной войне женщины участвовали в составе медицинских бригад, в качестве лётчиц, развед­чиц, радистов и так далее. Оказалось, что Международный Женский день в России намного популярнее, чем в Европе. Таким образом, феминизм уничтожил особое отношение к женщине. Эта сторона культурных различий между Россией и Европой мало известна, поскольку правозащитники уделя­ют ей мало внимания. А жаль. В результате Большая Палата ЕСПЧ проголосовала с небольшим перевесом (и с большим трудом) 10 голосов против 7 за то, что власти России не на­рушили Европейскую Конвенцию по защите фундаменталь­ных прав и свобод.

—    Дмитрий Иванович, Совет Европы (СЕ) – это важная международная гуманитарная организация, основанная в 1949 году. Организация объединяет 47 го­сударств, включая Россию. Важнейшей составляющей Совета Европы является деятельность в сфере прав Че­ловека. В основе – Конвенция о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). В 1998 году появился постоян­нодействующий Европейский суд по правам Человека (ЕСПЧ). Как готовится СЕ и ЕСПЧ к празднику? Как от­мечает международный день прав Человека?

–       Когда работаешь над тем, чтобы эффективно защи­щать права человека, то каждый день становится таким сво­еобразным праздником. Если серьезно, то Совет Европы объединяется вокруг Европейской Конвенции, и отмечает ее юбилеи, которым посвящаются семинары и конференции. Но ЕСПЧ никогда не забывает, о том, Европейская Конвен­ция является прямым продолжением Всеобщей Деклара­ции. В материалах подготовки и обсуждения Европейской Конвенции (travaux preparatories) подавляющая часть текста взята из материалов обсуждения Всеобщей Декларации.

Эти два документа связаны между собой ещё тем, что в их создании участвовал выдающийся юрист Рене Кассен, ко­торый взял Всеобщую Декларацию за основу для документа, который должен был обьединить все страны Европы. Всеоб­щая Декларация является моделью для всего мира. Все циви­лизованные страны воплотили ее нормы в своих националь­ных конституциях. Это является наглядной демонстрацией того, какое широкое распространение получила концепция прав человека, какой международный успех принадлежит этой правовой и политической идее уважения фундамен­тальных прав и свобод. Но авторы Европейской Конвенции решили пойти ещё дальше. Если Всеобщая декларация имеет рекомендательный характер и ее неисполнение само по себе не влечёт за собой юридических санкций (хотя существует постоянно действующий Комитет ООН по правам человека, который даёт свои заключения по индивидуальным обраще­ниям), Европейская Конвенция должна носить обязательный характер для государства-участника. После принятия Всеоб­щей Декларации начался процесс создания региональных систем защиты прав человека. Такие системы существуют в Африке и в Латинской Америке. Но Европейскую систему защиты основных прав и свобод человека считают наиболее успешной. Она объединяет множество институтов, заслу­живших международное признание и авторитет, включая Венецианскую комиссию за демократию через право, кото­рая даёт заключения по национальным законам для стран со всего мира (66 государств являются ее участниками, тогда как 47 стран являются членами Совета Европы). Свыше 800 миллионов человек могут обратиться в ЕСПЧ. Его решения обязательны и неукоснительно соблюдаются членами Совета Европы. Создан специальный орган – Комитет Министров – который следит за имплементацией постановлений ЕСПЧ, в которых Суд установил факты нарушения Европейской Конвенции. В Суде работают свыше 600 сотрудников. Для каждого из них день, когда была одобрена Всемирная Декла­рация, является очень важным памятным событием, навсегда изменившим международное право в области прав человека.

—    Дмитрий Иванович, Вы – Судья ЕСПЧ, учёный- юрист, профессионал международного уровня. Расска­жите, пожалуйста, о Вашем профессиональном пути?

—     Мой путь достаточно скромен. Я не стремился попасть в ЕСПЧ, но судьба сама меня туда привела. Это происходило по двум направлениям: мой научный интерес и люди, кото­рые открывали передо мной этот путь. Наука даёт ни с чем несравнимое наслаждение в жизни. Я начинал с изучения фе­номена забастовок. Моя кандидатская диссертация понрави­лась заведующему кафедрой предпринимательского права МГУ Анатолию Григорьевичу Быкову, и он пригласил меня на кафедру преподавать. И я посвятил 18 лет этому делу. Трудно выразить словами чувства, когда ты, бывший студент, работаешь на факультете вместе со своими учителями, и они относятся к тебе как к равному, как к коллеге и другу. Мы не замечаем, как сами меняемся. Я стал комбинировать, обоб­щать и постепенно от забастовок мой интерес переключился на рынок труда, затем на связанные с ним корпоративные от­ношения, затем на более общие смыслы. Я обнаружил, что отраслевые принципы являются частным выражением более общих принципов права. Я увлёкся этим и разработал сна­чала общие принципы корпоративного права, описанные в кафедральном учебнике, а затем принялся разрабатывать новые общие принципы, которые были заложены в Консти­туции России, но теория права и преподавание в целом их не отражало. Я нашёл соратников. Во всей России их насчитыва­лось человек пять (в 2002 году) Но ситуация в сфере образова­ния быстро изменилась к лучшему. А я обращался к одному принципу за другим. Так стали появляться книги об общем благе, о принципе соразмерности, о конфликте интересов. Эти идеи позволяли достигнуть хороших практических ре­зультатов. В области регулирования предпринимательской деятельности министр экономики Герман Греф прекрасно все понимал, поэтому его министерство работало над сокра­щением ограничений для бизнеса. А мы как эксперты ока­зывали посильную помощь. А вот в области гражданского права процветал формализм и позитивизм. Юристы не исследовали цели регулирования, а просто подбирали подхо­дящую норму Гражданского кодекса РФ. Эту ситуацию так­же удалось изменить.

И дальше я опубликовал книгу о методологии права, объединив все известные мне принципы верховенства права. Последняя книга закончена в 2011 году и называется «Фак­торы права», но на самом деле она посвящена более общим проблемам, а именно парадигме развития. Там есть рассуж­дения об устойчивом развитии. И я ещё тогда писал о том, что устойчивое развитие надо понимать шире, чем решение экологических проблем. Меня тогда интересовали проблемы научного определения прогресса и условий его достижения. Эти наработки привели меня к совершенно новому пони­манию права, в основе которого лежит системный анализ, в общем, к диалектическому материализму, с которым я по­знакомился ещё в школе.

Все эти годы было интересно наблюдать, как правовые идеи распространяются в профессиональном сообществе. Как вдруг появляются соратники, которые понимают тебя с полуслова, и их становится все больше и больше. Мне везло на встречи с интересными людьми. Я не буду называть их по именам, но они знают, что даже если мы не часто общаем­ся, они всегда в моем сердце и я навсегда им благодарен за их советы, их поддержку, их внимание, доброту, их пример лидерства, которым я всегда восхищался. Я не просто знаком со всеми выдающимися юристами современной России, они мне дали очень много – роскошь человеческого общения.

ЕСПЧ – это отдельная глава в моей жизни. В профессио­нальном плане этот опыт позволил мне подняться на новый уровень, о котором я даже и мечтать не мог. Это не значит, что я знаю или умею все. Но я стараюсь накопить и сохра­нить эти знания и опыт, несмотря на свою рассеянность.:-)

—    Уважаемый Дмитрий Иванович, расскажите, по­жалуйста, поподробнее о Вашей работе в качестве Судьи ЕСПЧ?

—     Внешне работа выглядит следующим образом: каж­дый вторник проходят заседания секции, на которой рас­сматриваются дела в рамках Палаты из семи судей. В секции всего 9-10 судей, их состав постоянно меняется в каждом деле. Оставшиеся судьи являются запасными. К заседанию форми­руется повестка из 4-5 дел, в которых может быть объединено несколько жалоб. Судьи получают материалы, состоящие из проектов постановлений или решений Суда и обзерваций сторон. Общий объём проектов обычно превышает 100 стра­ниц на английском и французском языках. Надо сказать, что это не художественная литература, а сложный анализ с пред­лагаемым результатом. Надо все проверить, поэтому текст иногда приходится читать несколько раз, оценить логику, стиль, четкость и ясность изложения фактических обстоя­тельств, общих принципов и их применение в конкретном деле. Конечно, я часто изучаю сами документы, решения на­циональных судов, чтобы лучше понять реакцию властей и логику решений.

Объём обзерваций больше в два раза. На изучение всего материала остаётся меньше недели, потому что нужно зара­нее подготовить замечания в письменном виде за день до за­седания. По сложным делам объём замечаний достигает по­рядка 10-15 страниц. Если учесть, что Палата рассматривает сложные дела, каждое из которых может обсуждаться часа полтора, то, как мы шутили с коллегой из Сан Марино, судьи должны быть супер юристами, чтобы все успевать.

Кроме этого, судьи участвуют в делах Большой Пала­ты (там 17 основных судей и 3 запасных). Таких дел около 15 каждый год, что означает, что каждый судья участвует в таких делах по 2-3 раза в году, а то и больше. К заседанию готовится нота докладчика (порядка 60 страниц) и нота национального судьи, делается анализ судебной практики, сравнительный анализ законодательства в странах-участницах Совета Евро­пы. В общем, папка с материалами становится в 2-3 раза тол­ще, чем к обычному заседанию палаты. Ещё судьи на период в 6 месяцев участвует в панели по передаче дел в Большую Палату, если после принятия постановления Палаты, какая- либо из сторон обратилась с соответствующим запросом. То есть там собраны наиболее спорные дела, которые требуют более тщательного изучения. Папка к каждому заседанию (один раз в месяц) примерно в два раза толще, чем папка ма­териалов к заседанию Большой Палаты.

Кроме этого, каждую неделю накапливаются комитет­ские дела, в большинстве которых я являюсь национальным судьей или докладчиком, то есть должен или критически оценить или предварительно одобрить проект. Наши юри­сты работают очень производительно. Они также готовят до­клады по коммуникациям дел (в среднем по 2-3 в день), ко­торые проверяют докладчик и национальный судья. Судьи работают также в качестве единоличного судьи, где их задача проверить жалобы на приемлемость. Материалы по таким делам против России составляют около 300 страниц в месяц. Я не являюсь единоличным судьей по жалобам из России, но как национальный судья получаю их для информации и зна­комлюсь с материалами.

Кроме этого, все судьи участвуют в рабочих группах по совершенствованию работы Суда. Надо сказать, что многое изменилось с тех пор, когда я попал в Суд. Он теперь рабо­тает по-другому. Я имею в виду формат обсуждения судьями дел, где решается судьба жалобы. Я рад, что благодаря, в том числе, и моим усилиям, качество работы Суда в целом улуч­шилось и мне приходится писать все меньше особых мнений. Но в общем, я хотел показать, что судье приходится проде­лывать большой объём работы, требующей очень высокой квалификации. Чтобы соответствовать этому требованию, приходится очень много работать.

–      А какие вопросы в области прав Человека, на Ваш взгляд, на пике актуальности сегодня?

—     Россияне обращаются с жалобами на нарушение всех статей Европейской Конвенции. Секретариат Суда распреде­лил жалобы по различным категориям дел, и таких дел, или точнее сказать проблем, оказалось более сотни. Но наиболее актуальной является реакция национальных судов, которые должны оценить правомерность вмешательства органов ис­полнительной власти. Суды не всегда подробно мотивируют свои решения так, чтобы они соответствовали стандартам ЕСПЧ, однако за последнее время ситуация значительно улучшилась. Остаётся проблема мотивации приговоров по уголовным делам. Из приговоров не видно, как судьи прини­мали решения, и приговор по своей форме напоминает об­винительное заключение. Но это мое личное мнение, и пока ЕСПЧ не принял постановления по этому поводу.

Среди отдельных категорий жалоб, наиболее акту­альных сегодня, я бы отметил негуманное обращение с по­дозреваемыми в отделениях полиции и неэффективное расследование таких случаев. Если заявитель представляет медицинское заключение о побоях или даже фотографии, это должно являться поводом для серьезного разбиратель­ства. В противном случае ЕСПЧ может найти нарушение права на справедливое судебное разбирательство и поэтому приговор, основанный на признательных показаниях, полу­ченных под пытками, подлежит пересмотру.

Второй случай касается проблемы домашнего насилия. Женщины и дети находятся в уязвимом положении, как я уже сказал в самом начале, поэтому при получении таких обращений в правоохранительные органы, такие лица под­лежат защите. Но эффективных мер, препятствующих до­машнему насилию, в России не существует, что ставит жен­щину в опасное положение, при котором риск повторения домашнего насилия значительно возрастает. ЕСПЧ принял важное постановление по этому поводу по делу Володиной и готовит новое постановление.

По обеим проблемам в Государственную Думу РФ внесе­ны законопроекты о комплексе мер борьбы с пытками и до­машним насилием, в том числе выделением отдельных соста­вов преступлений в Уголовном Кодексе РФ с ужесточением наказания за такие проступки. Очевидно, что именно такие законопроекты должны получить приоритет со стороны за­конодателя и должны быть приняты в ближайшее время.

—    Дмитрий Иванович, а какими событиями в ЕСПЧ запомнится Вам уходящий 2021 год?

—    Этот год прошёл в разгар пандемии, поэтому все ме­роприятия носили очень сдержанный характер. Главное, что, несмотря на эпидемию коронавируса, Суд продолжает рабо­тать на полную мощность. Проводятся семинары, конферен­ции и форумы. Совсем недавно проходил ежегодный форум за демократию в Совете Европы, на который приехало много делегатов. Расширению свободы передвижения способство­вала всеобщая вакцинация в странах Европы. Надеюсь, и в России люди поймут, что вакцинация позволяет расширить сферу их личной свободы.

Здесь важно отметить два интересных момента с точки зрения правового регулирования и методов воздействия на поведение людей. Надо сначала сказать, что цель регулиро­вания является легитимной, поскольку вакцинация необ­ходима для создания барьера для распространения вируса. Научным обоснованием является достижение коллективного иммунитета, который достигается при уровне не менее 70 процентов всеобщего вакцинирования.

Эту цель можно достичь добровольно или принуди­тельно, и второй метод достигается быстрее. Адептом такого метода является бывший министр юстиции Александр Ко­новалов. Он на это указывал на примере снижения скорости машин на дорогах. Одними уговорами и надеждой на созна­тельность проблему не решить, а вот автоматические камеры фиксации превышения скоростного режима быстро решили проблему. И так получилось, что постепенно люди сами ста­ли к этому привыкать и относятся спокойно. Хотя желающих прокатиться с ветерком или ускориться на участках дороги где-то без камер – предостаточно. Причиной является от­сутствие внутренней культуры, а не недоверие к властям. К сожалению, внутренняя культура достойного поведения, а главное, уважения прав других людей отсутствует у многих, а ведь это должно воспитываться, начиная с детского сада и начальной школы.

Также и с вакцинацией. Можно ввести обязательные QR-коды или надеяться на чувство социальной солидар­ности. Российские власти наконец поняли, что порядок можно навести только принудительными мерами. А вот во Франции чувство солидарности развито высоко. В начале просто не хватало вакцин и вакцинации подлежали сна­чала люди старшего поколения, а остальные очень хотели вакцинироваться. И только когда вакцин стало достаточно, власти просто ускорили процесс достижения коллектив­ного иммунитета с помощью введения обязательного кода, поскольку время действия вакцины оказалось ограничен­ным. ЕСПЧ поддержал обязательную вакцинацию в по­становлении Большой Палаты по делу «Вавричка и другие против Чехословакии».

Ещё кратко отмечу, что 2021 год прошёл под эгидой дис­куссий по проблемам защиты персональных данных и защи­ты прав человека в целом в цифровую эпоху. Этому также способствовала пандемия. Это отдельная большая тема.

—    Дмитрий Иванович, Вы – доктор юридических наук. Как вы можете оценить результаты Вашей науч­ной деятельности?

—     Я считаю, что научные идеи должны воплощаться на практике. В естественных науках это сделать проще, если ваши идеи правильные, вы всегда найдёте финансирование для их реализации в плане инженерного воплощения идей в гаджетах. Что касается правовых идей, то здесь многое зави­сит от восприятия и признания идеи другими людьми. Для этого нельзя навязать идею, она должна пройти такой же путь осмысления. Это означает, что идею нельзя разжевать и положить в рот. Она должна существовать в виде полуфа­бриката и другой человек должен потратить немного мысли­тельной энергии, чтобы также считать идею своей. Поэтому в праве нет как такого научного авторства. Идеи распростра­няются, как вирус, но в хорошем смысле.

Я принял в своё время в 2005 году правильное страте­гическое решение реализовать свои идеи о принципах вер­ховенства права в Высшем Арбитражном Суде РФ. Дело не только в том, что в ВАС РФ я нашёл поддержку. Дело в том, что судебный процесс основан на анализе конкретных об­стоятельств дела и даёт больше возможностей для правово­го регулирования социальных отношений в обществе. Я бы не смог реализовать свои научные идеи в законотворчестве. Самые прекрасные и хорошо написанные нормы законода­тельства могут быть извращены на практике, если попадут к судье или чиновнику, у которого проблемы с независи­мостью и беспристрастностью. Хотя законотворчество тоже привлекательно, поскольку позволяет принять меры против произвола. Но абстрактно это сделать довольно трудно, по­этому стопроцентный результат не гарантирован.

Оказалось, что права и обязанности не просто корре­спондируют друг другу. Само возникновение прав и обязан­ностей обусловлено не волей законодателя, а множеством условий, которые определяют правовой статус. Одного зако­на недостаточно. В нем всегда будут существовать пробелы, не позволяющие адекватно оценить конкретную ситуацию со множеством нюансов. Это может сделать только судья в конкретном деле. То есть закон определяет правовое отноше­ние в статике, а судебная практика – в его динамике. Зако­нотворчество и судебный прецедент соотносятся примерно как ньютоновская механика и квантовая физика. Судебный анализ – это совершенно иной, более высокий (и более глу­бокий) уровень понимания права. Окончательно я пришёл к такому выводу, благодаря моему опыту работы в ЕСПЧ, ко­торый во многом опирается на это фундаментальное пони­мание методологии права, начиная свой анализ определения сферы отношений, подбора подходящих общих принципов и заканчивая проверкой их применения к конкретным обсто­ятельствам дела.

—    Дмитрий Иванович, вот уже несколько лет под­ряд в честь Международного дня прав Человека Вы общаетесь в формате видеоконференции со студента­ми Вятского государственного университета (ВятГУ) и Волго-вятского института Университета имени О. Е. Кутафина (Московской Государственной Юридической Академии, МГЮА). Сегодня, когда студенты узнали о Вашем интервью, просили поблагодарить Вас! И просят задать Вам вопрос от их имени. После внесения попра­вок в Конституцию РФ в 2020 году изменилась статья 79, в силу которой решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Кон­ституции РФ, не подлежат исполнению в РФ. Как данная поправка повлияла на практику рассмотрения споров с участием РФ, с последующим воплощением в жизнь ре­шений ЕСПЧ по отношению к России?