От ризомы к кластерам. О монографии М. Г. Бреслера «Онтология сетевого бытия»
ВАХИТОВ Рустем Ринатович
кандидат философских наук, доцент кафедры философии и политологии Башкирского государственного университета, доцент кафедры философии, истории и социального инжиниринга Уфимского государственного нефтяного технического университета
ОТ РИЗОМЫ К КЛАСТЕРАМ. О МОНОГРАФИИ М. Г. БРЕСЛЕРА «ОНТОЛОГИЯ СЕТЕВОГО БЫТИЯ»
Статья представляет собой рецензию на монографию М. г. Бреслера «Онтология сетевого бытия». Монография посвящена вопросам виртуального бытия, онтологии Интернета. В ней используются методы, разработанные французскими философами-постмодернистами конца XX века (Делез, Гватари). Авторская научная новизна состоит в предложении рассматривать сетевое бытие не как ризому, а как совокупность сообществ-кластеров.
Ключевые слова: Интернет, виртуальная реальность, сетевое бытие, онтология сетевого бытия, сетевое сообщество, ризома, кластеры.
VAKHITOV Rustem Rinatovich
Ph.D. in philosophical sciences, associate professor of Philosophy and political sciences sub-faculty of the Bashkir State University, associate professor of Philosophy, history and social engineering subfaculty of the Ufa State Petroleum Technical University
FROM RHIZOME TO CLUSTERS. ABOUT A MONOGRAPH BY M. G. BRESLER «ONTOLOGY OF NETWORK BEING»
The article is a review of the monograph by M. G. Bresler’s Ontology of Network Being. The monograph is devoted to the issues of virtual being, the ontology of the Internet. It uses methods developed by the French postmodern philosophers of the late 20th century (Deleuze, Guattari). The author’s scientific novelty consists in the proposal to consider network existence not as a rhizome, but as a set of communities-clusters.
Keywords: Internet, virtual reality, network being, ontology of network being, network community, rhizome, clusters.
******************************************
Информационная революция, суть которой состоит в появлении мировой «электронной паутины» – Интернета полностью изменила нашу жизнь. И ведь странное дело – многие из нас еще помнят тот мир, который существовал до появления мировой Сети и даже до изобретения персональных компьютеров, мир, где человек, уехавший в другой город (я уж не говорю – в другую страну) практически навсегда выпадал из круга общения, мир, где для того, чтобы посмотреть в энциклопедии определение какого-нибудь понятия, нужно было идти в библиотеку… Однако теперь кажется, что это было уже так давно – будто столетия пролегли между доинтернетной и интернетной эпохами.
Вместе с тем мы находимся в самом начале информационной эры. Мы похожи на людей XVII века, которые уже видели только что изобретенные паровые двигатели, могли в некоторой мере оценить их мощь и перспективы, но все равно еще до конца не способны были их понять. Понять главное: «Насколько «общество железа и пара» будет во всем – от классовой структуры до бытовых мелочей – отличаться от «общества дерева и лошади».
Любопытно, что прежде чем быть изобретенным в реальном мире – в качестве побочного продукта, программы безопасности средств связи на случай ядерной войны – Интернет (а первый сайт World Wide Web появился в 1980-х) был изобретен виртуально. Родился в головах французских и англо-американских философов, придумавших ризому (этот термин был предложен Делезом и Гваттари в 1976 году) и гипертекст (термин предложен Тедом Нельсоном в 1963). Это говорит лишь об одном: западное общество (и вестернизированные сегменты человечества вне Запада) были готовы к изобретению Интернета. Он появился в нужное время и нужном месте, он стал воплощением определенных тенденций в развитии современной культуры. Тех самых, которые обозначают модным словом «постмодернизм».
Если Интернет в определенном смысле имеет философские корни (ибо философами было провозглашено, что все есть гипертекст и Деррида – пророк его), то неудивительно, что философы стремятся осмыслить новую стадию культуры. Причем, с позиций этого самого постмодернизма. Одну из таких попыток мы находим в монографии Михаила Григорьевича Бреслера «Онтология сетевого бытия».
М. Г. Бреслер – философ из Уфы, защитивший кандидатскую диссертацию, посвященную информационному обществу в России и затем – магистерскую об онтологии сетевого бытия. Ее идеи и легли в основу рецензируемой монографии. Монография состоит из 4 глав: 1 – «Генезис понимания сетевого бытия в философии», 2 – «Философская традиция ХХ века о сетевом бытие», 3 – «Природа и сущность сетевого бытия», 4 – «Диалектические противоречия в структуре кластера». В Приложении – в лучших традициях постмодерна! – содержится статья А. Д. Хасаншина «Идентичность человека: между кантовским нравственным императивом и «Темным Просвещением». В ответ на монографию «Онтология сетевого бытия» М. Г. Бреслера». Когда-то Хорхе Луис Борхес писал о выдуманном мире, где философские книги обязательно включали в себя свое опровержение, чтоб читатель мог выбрать позицию, что ему ближе. М. Г. Бреслер блистательно воплотил эту фантазию в жизнь!
Бреслер в своей книге прослеживает возникновение информационного общества из классического модернистского общества, рассматривает проблему виртуальной реальности, то есть реальности, возникающей в сознаниях людей в результате взаимодействия с компьютерами, и переходит к проблеме сетевого бытия. Он характеризует его как новый вид бытия: «С пониманием сети в ее научном смысле приходит понимание, что в результате коммуникации двух и более акторов происходит рождение и осознание некоего третьего мира, одинаково понятного обоим. Сетевое взаимодействие внутри отграниченного сообщества порождает новое бытие с иным онтологическим основанием.». Автор не согласен с трактовкой этой реальности как «недорода бытия» в терминах С. Хоружего (под «недородом», насколько я понял, имеется в виду своеобразное «недобытие»), которая господствовала до сих пор в исследовательской литературе. Он предлагает другую интерпретацию, причем, основанную на экспериментальном изучении сетевых сообществ, которым автор занимался много лет. Это понимание сетевого бытия не как ризомы, а как взаимодействия локальных сетевых сообществ – кластеров. «…идет накопление фактов противоречащих принятой на сегодняшний день ризомной парадигме. Кластерная парадигма формируется под влиянием анализа результатов кластерно-сетевого анализа, проводимого автором, и в развитии идей постмодернисткой ризомной парадигмы.» – намечает он свою основную мысль в начале книги, а затем, в 3 части мы находим разъяснение: «Информационный обмен в целом, а, следовательно, и обмен знаниями, становится результатом коллективной деятельности участников сетевой коммуникации и распространяется, интерпретируется, осознается, трансформируется во множестве сетевых сообществ, составляющих человеческое общество…» и «Мы полагаем, что эпистемические объекты в их символической форме не столько объекты, сколько самостоятельные акторы в акторно-сетевом взаимодействии. Неориентированное взаимодействие знания о природе вещи воздействует на акторов, также как и акторы воздействуют на знание. А знание о символе эпистемической вещи трансформируется в отношение (формирование ценности) к реальной вещи, которую в сетевой коммуникации обозначает эписте- мическая вещь». При этом сетевые сообщества не лишены диалектических противоречий. Однако внутри сообщества господствуют одни и те же ценности, коммуникационные коды и «правила игры» и это – залог их единства: «Сетевые сообщества, которые создает и в которых пребывает человек, ограничены аксиальными границами и подчиняются правилам принятого дискурса, поддержания сходного коммуникационного кода.». Если наблюдать сеть извне, она предстает как ризома, непонятно куда ветвящееся корневище, в котором нет никакой диалектики (поэтому философы-постмодернисты и провозглашали «конец диалектики»). Но если смотреть изнутри сообществ (а реальные пользователи Сети иначе смотреть на нее не могут), то диалектика, единство противоположностей в рамках сообщества очевидны. Члены сообщества имеют одно восприятие мира, вместе с тем, сообществ много и мировосприятий тоже – множество. Автор монографии неожиданно интерпретирует эту кластерную диалектику через призму учения о трех законах диалектики (здесь мы бы все же напомнили ему, что еще лучшие из советских философов, например, Э. В. Ильенков показали, что все-таки диалектика Маркса и тем более – Гегеля не сводится к пресловутым «трем законам» советских учебников).
Далее, автор обращается к действиям акторов внутри кластера и здесь тоже делает своеобразное открытие: «Сетевая логика взаимодействия проявляется в факторе неопределенности вероятного действия третьего (и следующих за третьим) участника коммуникации в создании, трансформации и распространении информации». Этому посвящен параграф, носящий интригующее название «Развиртуализация третьим игроком в зале для игры в мяч».
Представляют большой интерес рассуждения автора о судьбе искусства в мире, где существует виртуальное бытие, из главы 4. Он считает, что сейчас искусство не гибнет (хотя таково обще мнение в философском сообществе), а наоборот
– возрождается «после модернистской агонии». Также очень интересны размышления автора, касающиеся урбанистики и статуса человека (в частности, автомобилиста и велосипедиста) в современном городе, помещенные в конце книги.
Мне представляется, что главная мысль книги М. Г. Брес- лера – об Интернете как совокупности сообществ, вполне вписывается в ставшие популярными на рубеже ХХ и XXI веков концепции «нового средневековья» (Н. Бердяев, У. Эко, Д. Грей, Д. Джекобсон). Согласно им, на смену обществу модерна с его классами, нациями, централизованными государствами, всеобщей грамотностью идет новое общество, в чем- то повторяющее черты средневекового общества, но на новом уровне. Эко сравнивал средневековые соборы с их росписями («каменную Библию для неграмотных») с комиксами и телевидением, хиппи – с вагантами, современные интернациональные университеты – с всеевропейскими университетами средневековья. Другие исследователи говорят об оттоке населения и городов в пригороды и сельскую местность, о возрождении ремесленничества, распространении внеэкономического личностного принуждения в виде множества охранных структур и т.д. и т.п. Концепция сетевых сообществ хорошо вписывается в эту гипотезу: средневековый мир тоже был миром локальных сообществ, только, конечно, не сетевых, а реальных. Показательно, что современные сетевые сообщества выходят за рамки наций и национальных культур, ведь нации и национализм – тоже порождение модерна.
Вместе с тем идея автора об ограниченности единства лишь границами кластеров (а ведь понятно, речь здесь идет не только о Сети, а как минимум о человеческом обществе, а возможно – и о мироздании) мне кажется более сомнительной. Я все-таки в этом плане сторонник классической, платонической, монистической онтологии. Для меня все кластеры
– части суперкластера всеединого бытия. Хотя, конечно, начать его рассмотрение можно и, так сказать, снизу, из столь же всеединых элементов. В этом смысле позиция Бреслера мне напоминает позицию Н. С. Трубецкого, который утверждал, что отдельные цивилизации существуют, а человечества как единого целого нет. На проблематичность такого взгляда указывал еще Н. А. Бердяев. Диалектика говорит нам не только о том, что нет единства без множественности, но и о том, что нет множественности без единства.
Впрочем, эти спорные моменты не умаляют значения рецензируемой монографии. Напротив, если в ходе чтения книги с ее автором хочется спорить, следовательно, книга будит мысль и автор достиг желаемого.
На мой взгляд, книга М. Г. Бреслера не просто интересна и актуальна, она представляет собой значительное событие в современном российском философском процессе.
900 ВСЕГО, 2 СЕГОДНЯ